Во имя Абартона

— Ш-ш-ш…

— Да, — Мэб с трудом разжала пальцы и положила вилку на поднос. Аппетит пропал. — Убери это, пожалуйста.

Реджинальд посмотрел на нее внимательно и задумчиво, спорить не стал и убрал поднос с колен, однако заставил Мэб осушить стакан терпкого красного вина. Провел пальцем по нижней губе, стирая капли, и руку не отнял. Его прикосновение хотелось сбросить, оно было неуместно, и в то же время хотелось прижаться щекой к ладони, закрыть глаза и забыть обо всем. Поцелуя хотелось, нежного; знака заботы, знака того, что Мэб не одна.

Реджинальд отстранился и отнял руку.

— Что такого было в музее, ради чего стоило бы… применять пьютские ножи?

Мэб замерла, застыла, закаменела, чувствуя, как все ее тело сводит судорогой от ужаса.

— Ч-что?

Реджинальд сокрушенно кивнул.

— Доктор Льюис изучил тело Лили, а потом взглянул на тот порванный портрет в холле. Это определенно были пьютские ножи.

— Их невозможно использовать! — Мэб попыталась отмахнуться от этой страшной мысли. — Это колдовство слишком большой силы. Невозможно!

— Их невозможно использовать А — в одиночку и Б — без соответствующих ритуалов, — покачал головой Реджинальд. — Люди, которые готовы убить пару беззащитных женщин, едва ли остановятся перед кровавым жертвоприношением.

— Но что тогда это может быть?! — Мэб обхватила себя за плечи, пытаясь унять дрожь. Реджинальд подсел ближе, обнял ее и провел по дрожащей спине ладонями.

Так они и сидели, Мэб и не знала сколько. Она потеряла счет времени в борьбе со страхом. Пьютские ножи — невозможное, ужасное, чудовищное колдовство. О них читаешь в школьных учебниках, пытаешься представить себе масштабы катастрофы 1842 года, пытаешься встать на место магов, готовых ради могущества приносить в жертву целые города. И не можешь. Потому что те времена прошли, канули в прошлое, по счастью.

А потом кто-то говорит тебе, что в Абартоне, в самом сердце цивилизации кто-то убивает школьницу при помощи мерзкого, невероятного колдовства.

— Ш-ш-ш, — прикосновение теплых губ к виску заставило Мэб очнуться. — Это — забота ректора. Не наша. Он уже велел усилить охрану Университета и прочесать всю его территорию. Не бойся. К тому же, скоро занятия закончатся и ты сможешь уехать домой. Уверен, в имении Дерованов тебе ничто не грозит, родовые гнезда защищены от любой враждебной магии.

Мэб чуть повернулась, неосознанно желая продлить прикосновение, тот легкий целомудренный поцелуй.

— Я… не боюсь, — она замолкла, не вполне уверенная в своих чувствах. Страх и в самом деле схлынул. Мэб боялась неизвестного, шепота в ночи. Теперь она знала, с чем имеет дело, могла защититься, и страх ушел. Осталась злость. — Я… Что с Лили?

Реджинальд напрягся. Отвел прозвучал глухо.

— Случайная жертва. У нее нет родных, так что похороны будут через два дня, на Университетском кладбище.

— Ясно, — ответила Мэб и сглотнула проклятую горечь, которая, казалось, была с ней теперь навсегда.