Реджинальд покачал головой.
— Настоящее произведение искусства, — Арнольд осторожно, двумя пальцами достал тонкостенный бокал с гравировкой. — Нужно отослать его жене.
Реджинальд машинально протянул руку, на самом деле не особо желая касаться изящной вещицы, но Арнольд уже убрал ее в короб и захлопнул крышку.
— Поезжайте отдыхать, Реджи. Здесь будет сейчас очень много любопытствующих. Я вызвал из столицы королевского следователя и специалистов по поджогам. Не хочу, чтобы у кого-то из них возникли к вам и леди Мэб неудобные вопросы.
— Очень любезно с вашей стороны, — задумчиво проговорил Реджинальд.
— Поезжайте, отдохните. Увезите отсюда леди Мэб, — продолжил увещевать Арнольд. — А к осени, Бог даст, все вернется в свою колею.
Реджинальд так же задумчиво кивнул. Ему и самому хотелось уехать, отчасти — сбежать, а отчасти — взглянуть на происходящее последние недели в Абартоне с расстояния. Что-то не сходилось, картинка не складывалась. Да и, в довершение всего, идея увезти Мэб выглядела заманчиво, хотя и была, наверняка, невыполнима.
И, кстати, следовало сделать еще кое-что.
Реджинальд поднялся.
— Вы правы, совершенно правы, профессор.
— Реджи, еще кое-что… — остановил его Арнольд. — Флакон с «Грёзами»…
— В безопасном месте, профессор, — ответил Реджинальд, сжимая флакон в кармане, и вышел.
Следующие несколько часов Мэб потратила на то, чтобы разобраться с бумагами. Из Абартона намечался самый настоящий исход, и в канцелярии толпились полсотни преподавателей и служителей. Кому отпуск оформить, кому подписать бумаги на совместный выезд, кому выдать денежное содержание на экспедицию. Студенты держались поодаль, хотя и им явно не терпелось поскорее покинуть Абартон. Впрочем, когда это студенты стремились задержаться в Университете? По большей части везде, куда не пришла бы Мэб, царили возбуждение и лихорадочное веселье, немного фальшивое. О ректоре не заговаривали. Мэб подозревала, что большинство обитателей Абартона его недолюбливает. Точно так же не заговаривали о нападениях, пожаре, защите Абартона и двух смертях. Словно разом вычеркнули из своей жизни все неприятное. Иногда очень осторожно заходила речь о Дильшенди и его Даре, но тут же собеседников заставляло умолкнуть благоразумие. На свете не так много причин, чтобы маг скрывал свой Дар, и все до единого они очень неприятные.
Мэб конечно же тянула время. Собирала и подписывала бумаги; раскланивалась со знакомыми; выслушивала студентов; брезгливо морщилась на всякую сплетню. Что угодно, лишь бы домой не идти. Стоит только переступить порог, и все закончится. Наступит определенность, и в этой определенности не будет места фантазиям.
У Мэб впервые были фантазии. В них был Реджинальд, его прикосновения, поцелуи, его кофе, его раскатистое до мурашек «эр», из-за которого хотелось поменять свое имя на «Мэри». Подобно всем фантазиям, эти были недостижимы. Слишком многое лежало между ней и Эншо; прежде всего страх, что все пережитое было наколдованным.
— Собрались уезжать, Мэб?
Вопрос застал врасплох. Мэб моргнула и с некоторым опозданием сообразила, что стоит перед профессорской, комкая в руках бумаги, а Арнольд смотрит на нее с добрым прищуром.
— Хочу отправить кое-какие личные вещи вон Грева его родным, — Арнольд продемонстрировал объемистую коробу, в которой что-то стучало и позвякивало, словно стеклянные шарики перекатывались. — Его завтра перевезут в Королевский госпиталь.
— Ректор все еще без сознания? — поддержала беседу Мэб, хотя ее совсем не интересовало самочувствие вон Грева. Смерти она ему не желала, но и блаженного беспамятства этот человек не заслужил. Пусть бы страдал от подагры!
— Поправиться вон Грев или нет, нам в любом случае придется привыкать жить без него, — пожал плечами Арнольд.
ebooksa