– Я обожаю красную одежду, – подхватила Шарлотта, которая подошла к дочке, ориентируясь по голосу, и гладила ее по голове.
Артюра удивило, что Шарлотта может предпочитать какой-нибудь цвет.
– Он хорошо на меня действует. Когда я оказываюсь в красной комнате, я могу воспринимать энергию, позитивное тепло.
– Так говорят ведь, что во многих культурах он считается самым красивым цветом? – заинтересовался Люсьен.
– Да, например, в русском языке «красный» и «красивый» – синонимы, и надо бы площадь в Москве называть не Красной, а Прекрасной площадью. Это ошибка перевода.
– А знакома ли тебе вот эта цитата из Дидро? – спросил Люсьен и прибавил: – «Самый прекрасный цвет на свете – это алый румянец, которым невинность, юность, здоровье, скромность и стыдливость окрашивают девичьи щеки».
– Это чудесно! Хочешь, обсудим этот красный цвет? – спросила Шарлотта, ущипнув дочку за щеку.
– Да, только мне очень-очень хочется, чтобы у меня был желтый, – повторила Луиза плаксивым голоском, хотя на самом деле втайне она блаженствовала, потому что оказалась в центре внимания.
Шарлотта взяла ее на руки, и Артюр залюбовался Шарлоттой, держащей на руках свою мини-Шарлотту.
Луиза бросила на него безнадежный взгляд.
– Я найду для тебя желтый карандаш Гастона Клюзеля, малыш, обещаю тебе. По рукам!
Луиза вывернулась из маминых рук и неловко шлепнула Артюра по ладони, скрепив договор. Шарлотта улыбнулась. Он не знал, кому адресована ее улыбка – ему или дочке, но решил принять ее на свой счет и улыбнулся в ответ, потому что Шарлотта, похоже, это чувствовала. Вишневые очки подкрашивали ее серое лицо с едва порозовевшими щеками.
Аджай никогда еще не видел Нью-Йорка таким. Водители сделались раздражительными и агрессивными. Гудели на каждом углу. Можно подумать, каждый из них, перед тем как взяться за руль, проглотил кофеиново-амфетаминовый коктейль. Всего за какой-нибудь час для всех тех, кто посмотрел видео, то есть – для вообще всех, красный свет снова стал красным. И теперь ньюйоркцы «с чистой совестью» проезжали на красный свет. Все пожарные машины, ослепительно сияющие красным, выехали на улицы. Пока Аджай добирался со своим покореженным такси до огромного гаража автомобильного мастера в Бронксе, ему на глаза попались по меньшей мере пять аварий. В гараже меж побитых автомобилей куда ни глянь – только пятна масла, смазка и пыль. Единственным украшением гаража служил календарь Пирелли, прикнопленный над старой машиной. На декабрьской странице красовалась девушка мечты в красном белье и красном колпаке с белым помпоном и белым отворотом. Стоило на нее взглянуть – и сразу хотелось поверить в Деда Мороза.
Ее развратная поза, подчеркнутая цветом, пробуждала дремлющий в каждом мужчине инстинкт продолжения рода.
Хозяин гаража вышел Аджаю навстречу в комбинезоне, красный цвет которого терялся под пятнами отработанной смазки. Он присел возле багажника и выразительно, заливисто присвистнул.
Аджай верно оценил красноречивую трель этого соловья-механика, в том смысле, что нелегко будет найти бампер на замену для его старого «чекер-марафона».
Ну и пусть, подумал он, проверяя, лежит ли на месте в кармане билет на самолет. Нью-Йорк стал слишком опасным. «Устрою себе каникулы». Разумеется, самым естественным для него было отправиться в Париж. Именно там снова появились розовый и красный цвета. Может быть, ему повезет, и там он вновь увидит желтый. И к тому же там жила незнакомка, которая была на удивление расположена к нему одной праздничной ночью.
Глава 8
В которой подтверждается что красный – теплый цвет
Соланж заботливо приготовила для Артюра тосты с вишневым джемом. Цвет полностью залил серый хлеб, и бутерброды выглядели очень соблазнительно. Артюр обдумывал, можно ли признаться ей, какую роль он сам сыграл в возвращении цветов и какую – клюзелевские карандаши, но опасался, что она станет о нем беспокоиться. Да и все равно ее сейчас не было дома, она уехала, предупредив его запиской. Сестра пригласила ее на недельный курс бальнеолечения в центре винотерапии. Она оставила дом на него и попросила присматривать за котятами на камине.
ebooksa