Голден-Хилл был сущим раем. Маленький из белого мрамора замок стоял в огромном парке, разукрашенном яркими тропическими цветами, бананами, пальмами; темные группы апельсинных деревьев, покрытых белыми цветами, распространяли одуряющий аромат.
На следующий день, в обеденное время, к большим бронзовым воротам парка подкатил автомобиль. Толстый господин с рыжими волосами и рыжей бородой предъявил визитную карточку, на которой красовалось имя доктора «Иеремия Бекль» и, спросил, может ли он повидать мисс Джонс?
Его впустили.
Мисс Джонс не была ни красива, ни молода; она уже целых двадцать пять лет исполняла трудные и убийственно-однообразные обязанности компаньонки. Мечтой ее жизни было выйти замуж и зажить своим домом. Она одинаково ненавидела как женщин, уже нашедших себе мужа, так и красивых молодых девушек. По отношению к последним можно было безусловно рассчитывать на ее строгость.
Мистер, или вернее доктор, Иеремия Бекль передал мисс Джонс письмо от мистера Брайта и с бьющимся сердцем ждал, когда она кончит читать его. Когда она отложила его в сторону и вопросительно взглянула на врача, последний с облегчением вздохнул и сказал:
— Мистер Брайт очень озабочен и, пожалуй, не без основания, здоровьем своей дочери. То, что он рассказал мне о нервности и галлюцинациях барышни, дает основание предполагать, что здесь мы имеем случай начинающейся душевной болезни, «dementia ргаесох», — добавил он с достоинством.
Мисс Джонс, родившаяся в пору, когда молодые девушки не изучали латыни, отнеслась с полным доверием к этому ученому термину.
— Мистер Брайт вероятно сообщает вам, уважаемая мисс Джонс, что мне придется пробыть здесь несколько дней, чтобы понаблюдать за больной. Надеюсь, что это не причинит вам особенных беспокойств?
— Конечно, нет; комнаты для гостей у нас всегда готовы. Мы никогда не знаем, когда кто-либо из семьи пожелает навестить нас.
— Боже милостивый, — подумал мистер Иеремия Бекль, — не хватает только, чтобы этот старый мошенник Брайт или его супруга прибыли сюда, пока я здесь:
— Могу я повидать больную? — спросил он.
— Я сейчас позову ее!
— Я только должен попросить вас, уважаемая мисс Джонс, оставить меня наедине с больной; в присутствии третьего лица она не сможет сосредоточиться.
— Само собою разумеется, доктор!
Этель пришла, смертельно бледная, с испуганными глазами. Что еще предстоит ей? Зачем родители прислали к ней врача? Уж, не собираются ли они запереть ее в дом для умалишенных! В вынужденном уединении в девушке все более крепла уверенность в том, что по какой-то непонятной причине родители стали ее самыми заклятыми врагами. Она боялась их и имела твердое намерение бежать от них.
— Сядьте, дитя мое, — отеческим тоном обратился он к ней! — Так! Теперь смотрите на меня, внимательно смотрите! Возьмите себя в руки, вы вся дрожите! Овладейте своими мышцами, своим голосом! Так!
Этель в ужасе не сводила с него глаз.
— Перечислите медленно и громко все буквы алфавита.
Этель повиновалась дрожа.
Мистер Иеремия Бекль низко наклонился над ней:
ebooksa