— Да, Фрэд, я люблю тебя и хочу быть твоей женой!
Она склонилась к нему и поцеловала его.
Два дня спустя, к расположенной на холмике ферме с шумом подкатил закрытый автомобиль. Шофер соскочил со своего сидения и помог выйти из экипажа женщине, закутанной в густую вуаль. Затем он быстро вошел в дом и встретил там Маннистера, который ковылял по кухне, опираясь на две палки. Незнакомец подошел к нему.
— Я — Давид Блэк; я хотел бы видеть мистера Маннистера.
— Я — Фрэд Маннистер.
Незнакомец крикнул на улицу.
— Войдите сюда!
Закутанная фигура торопливо вошла в переднюю. Маннистер с удивлением смотрел на двух незнакомых людей.
— Скажите пожалуйста…
Слова замерли у него на губах: женщина откинула вуаль и протянула ему обе руки:
— Фрэд!
Маннистер попятился назад, уронил обе палки и ухватился, чтобы не упасть, за дверь.
— Этель! — Затем он несколько наивно прибавил: — Но ведь ты же умерла!
Этель нервно рассмеялась.
— Да, Фрэд! Я умерла, но только для моих родителей, для общества, а не для друзей! Мистер О’Кийф спас меня из Голден-Хилл, а доктор Давид Блэк приютил меня на несколько дней в Таллахасси и затем привез в автомобиле сюда. Как ты думаешь, твои друзья согласятся приютить меня?
— Разумеется, — воскликнул Маннистер, пришедший тем временем в себя. Он позвал Дэзи из кухни, и она повела Этель в свою комнату.
Вечером Этель рассказала о своих приключениях. Маннистер нахмурил лоб, когда она заговорила о старике, в котором она узнала Джона Маннистера. Он как будто хотел что-то сказать, но промолчал.
Этель точно угадала его мысли.
— Говори смело, Фрэд. Я знаю, о чем ты думаешь. Мои родители, или во всяком случае мой отец, совершили преступление против дяди Джона и боялись, что это может обнаружиться через меня.
Маннистер кивнул.