Давид Блэк передал факел Биллю Сно, стоявшему рядом с ним, тот погасил его. Стало абсолютно темно. Только фигура врача темной тенью выделялась над толпой.
— Друзья! — громко заговорил Блэк. — Ларри и Билль уже сообщили вам, конечно, кто я и что привело меня сюда. Вы знаете, что вы можете вполне доверять мне.
Он остановился. Тихий шепот пробежал по невидимой толпе, и один мужской голос глухо крикнул:
— Да здравствует О’Кийф.
— Друзья, — продолжал оратор, — я ехал сюда навстречу неожиданности и предугадывая какое-то преступление. Но я и не подозревал, какое выходящее из ряда вон преступление изо дня в день совершается на этом прекрасном острове; я не знал, несмотря на свой многолетний опыт журналиста-революционера и агитатора, что на свете есть люди, способные на подобное преступление. Я думаю, что большинство из вас не знает даже, отчего вы страдаете здесь, на Адском острове. Там, в мире бездельников, жены богачей ликуют, потому что найдено средство, защищающее их от старости, сохраняющее им красоту. Им мало было того, что нежность их кожи, свежий цвет лица, гибкость тела создавались тем, что другие за них работали, гнули спины под тяжестью труда, раньше времени наживая морщины и старея. Нет, у этих женщин был еще один страшный враг — старость. И вот один ученый открыл средство фактически устраняющее старость. И у жен богачей исчезла последняя забота.
Оратор остановился и протянул над головами толпы руку, в которой слабо вырисовывалась в темноте белая банка
Резким голосом он продолжал:
— «Эмс» — это значит «эликсир молодости и совершенства» для тех — для других. До сих пор они не торопясь высасывали у вас здоровье, жизнь и счастье; теперь они научились в два года лишать вас рассудка и жизни. Если вы заглянете в богатые кварталы, если прогуляетесь по их курортам, вы увидите только молодых, красивых женщин. А знаете вы, какой ценой они приобретают свою красоту? Ценою вашего рассудка, вашей жизни. Их розовые щеки окращены вашей кровью, их тела сохраняют свежесть молодости, потому что они питаются мозгом ваших костей. Сохраняя блеск их глаз, ваши становятся тусклыми и безжизненными; чтобы дать им возможность вполне насладиться жизнью, вы вынуждены жертвовать вашим творческим, мыслящим мозгом, вашим рассудком. Во имя их проклятой красоты и молодости у вас отнимают не только настоящее, но и будущее. Все принимающие участие в выработке этого снадобья мужчины и женщины обречены на бесплодие, никогда не увидят потомства. Вы, творящие вечную молодость и красоту, вычеркнуты из книги жизни. Друзья, — пламенная ненависть зазвучала в словах оратора, — в течение целых тысячелетий над рабочими, над трудящимися, над созидателями жизни совершаются бесконечные преступления. Все достижения цивилизации, направленные на облегчение и украшение жизни богатых, ложатся на вас проклятием. Ваша судьба в этот период «прогресса» и так называемой «культуры» нисколько не лучше, чем в века рабства; она даже хуже, потому что раб не умирал с голода, а вам сплошь и рядом приходится умирать с голоду, когда закрывается предприятие, на котором вы работали. Во всем этом виноват капиталистический строй, не только обрекающий вас на рабство, но и превращающий тех, кто владеет средствами производства, безразлично хотят ли они этого или нет, в диких зверей, жадных, безжалостных хищников, неистовствующих в борьбе с конкурентами. Наш «Эмс» является самым лучшим доказательством правильности моих утверждений: из-за жажды наживы, одолевающей фабриканта, из-за каприза, из-за пустого тщеславия праздных женщин они убивают духовно и телесно тысячи людей. Вспомните о том другом острове, о живых мертвецах, прозябающих там и переставших быть людьми! Ядовитые испарения, выделяющиеся при производстве «Эмса», истерзали их нервы и мозг. И все снова и снова в гавань Адского острова прибывают суда и высаживают здоровых, сильных людей, которые в течение двух лет превращаются в безжизненные тени. Не думайте, друзья, что человек, ставший благодаря вашим страданиям архимиллионером, находится в блаженном неведении относительно губительного действия этих паров. Некоторые из вас, вероятно, помнят еще старика, которого на острове звали старым профессором…
— Да! Да! — отозвалось несколько голосов.
— Но вы быть может не знаете, кто он был. Этот старик, работавший вместе с вами на производстве, был известный ученый, зять Генри Брайта и изобретатель «Эмса».
— Будь он проклят! — раздался голос из толпы.
— Нет, друзья, нет, товарищи! — воскликнул оратор, — не проклинайте человека, которого можно считать самым несчастным из несчастных; сердце его было полно любовью к вам, к тем, которые гибли по его же вине; он был убийцей вопреки собственной воли. Если хотите, я вкратце изложу вам историю «Эмса» и его несчастного изобретателя.
— Говори! Говори! — раздалось из мрака ночи. Голос Билли Сно произнес:
— Поторопись, Брайан, нам нельзя здесь засиживаться, надо вовремя и незаметно разойтись по домам.
— Джон Маннистер, — начал оратор, — открыл этот «Эмс» около пяти лет назад. Для него это открытие было большой радостью, потому что он надеялся обогатить мир красотою и счастьем. Выработка средства обходилась очень дешево, так что даже самая простая работница, которая пожелала бы остаться для своего мужа прекрасной молодой женщиной, какой он полюбил ее, имела бы возможность приобрести эту волшебную банку. Вы станете, пожалуй, утверждать, что в нашем варварском мире борьбы и угнетения такого рода изобретение ни к чему не привело бы? Согласен! Но в новом мире, который мы создадим, братья, где не будет ни эксплуатации, ни духовно и телесно разлагающей капиталистической барщины, в свободном и справедливом мире трудящихся найдется свое место и красоте. Джон Маннистер опередил свое время и создал ценный дар для еще не народившегося мира. Зная однако, что изготовление этого средства крайне вредно для здоровья, он предполагал молчать о нем до тех пор, когда ему удастся найти другой, безвредный способ производства. Около этого времени зять Маннистера Генри Брайт пустился в разные неудачные спекуляции на бирже и в результате, хотя он тщательно умел скрывать это, ему грозило полное разорение. Старый ученый был доверчив как дитя, и Генри Брайт узнал, что ему посчастливилось сделать важное открытие; нос капиталиста почуял деньги. Старик однако отказался открыть подробности своего изобретения. Тогда Генри Брайт заманил его под предллогом небольшого путешествия на свою яхту и увез его на Адский остров. Здесь у старика насильно отобрали все формулы и записи, навербовали по городам рабочих и открыли фабрику. Дьявольская работа началась. Джона Маннистера держали здесь силой, чтобы он не выдал секрета. Шпики стерегли его, чтобы он не мог вступать в общение с рабочими. Он претерпевал истинные мучения; непонятно даже, как он от отчаяния не лишился рассудка. Он видел, как подходили суда со здоровыми людьми, знал ожидавшую из неумолимую участь. Он не был империалистическим генералом, который хладнокровно смотрит на тех людей, что по его приказу на утро будут лежать трупами на поле битвы или отправлены калеками на родину. Это был добрый, справедливый, честный человек.
— Несчастный! — произнес кто-то.
— Да, несчастный!! В конце концов он совершенно потерял голову. Между ним и Лэем дело дошло до такого серьезного столкновения, что бедный старик бросился с ножом в руках на директора фабрики. Лэй телеграфировал Брайту и получил приказ заставить Джона Маннистера работать на фабрике. Это было равносильно смертному приговору.
При помощи револьвера старика отправили на фабрику. Он должен был работать отдельно от других, чтобы не раскрыть им всего, что он знал. Продолжительная духовная пытка истощила его организм, он был стар, у него не было сил сопротивляться. По истечении одного года на нем уже стало сказываться влияние вредоносных паров. В мозгу ученого угасла память, способность связывать мысли. Весь остаток его духовных сил сосредоточился в одном стремлении: бежать, вернуться в мир, поведать о неисчислимых преступлениях, совершающихся здесь.
— Да, да! — воскликнул Ларри Смит: — я помню, как бедный старик, за которым в последнее время уже не следили, подходил ко всем по очереди и умолял: — «Помоги мне уйти, помоги мне уйти!»
В конце концов кому-то удалось стащить одну лодку и обеспечить старика провиантом. В темную ночь Джон Маннистер поплыл наугад, в неведомую даль, скорее всего навстречу смерти. Ведь только счастливый случай мог направить его лодку к какому-нибудь судну. И такой именно случай помог. Что произошло дальше, каким образом старик спасся, я вам сказать не могу. — Так или иначе он попал в Таллахасси, откуда перебрался в Нью-Йорк. Но самое трагическое во всем этом то, что за это время он окончательно потерял память и не мог уже выполнить своего намерения. Поэтому-то вы остались здесь, в руках палачей, отрезанные от остального мира.
ebooksa