— Заткните свою глотку, проклятый молокосос. Я отлично знаю, что говорю. Профессора замучили насмерть. Да. Вам это кажется невероятным? Это был честный старик, этот Джон Маннистер… Что такое, отчего вы так вздрогнули?
— Я обжег себе палец папиросой.
— Мне кажется, вы не вполне трезвы, молодой человек! Неважно!.. Что я говорил?.. Да, этот Джон Маннистер… Были слухи, что он спасся бегством, но я думаю, что он утопился; он не мог вынести этой жизни, и у него хватило еще разума, чтобы лишить себя жизни. Между прочим этот старик оставил тут записки…
— Да? Для психолога это очень любопытный материал! Нельзя ли будет мне как-нибудь взглянуть на них?
— Нет, какое вам дело! Я должен передать записки старику. Почему вы забираете бутылку, доктор?
Лэй пил стакан за стаканом. Его лепет стал совершенно бессвязным. Его могучее тело раскачивалось из стороны в сторону, и наконец, откинувшись к спинке кресла, он заснул.
Давид Блэк подождал некоторое время, затем подошел к спящему и стал осторожно обшаривать его карманы. Наконец он нашел и вытащил маленькую связку ключей. Тихонько ступая, он подошел к письменному столу, отомкнул его, и, не спуская глаз по спящих, стал рыться в ящиках. Он тотчас же наткнулся на связку бумаг, похожих на рукопись. Он, не глядя, сунул ее в карман, запер ящик и сунул ключи обратно в карман Лэя. Затем он стал трясти его за плечи и, растолкав, пробормотал заплетающимся языком.
— Эй, Лэй. Я-я-я… иду до…о-мой… Я со…вер…шенно пьян…
Он стоял качаясь и судорожно цеплялся за спинку кресла.
Лэй открыл глаза и грубо засмеялся:
— И вы тоже? Спокойной ночи!
Давид Блэк, спотыкаясь, вышел на веранду, ведущую в сад. Добравшись до улицы, он потянулся и ровным твердым шагом поспешил к своей хижине.
Всю ночь он не сомкнул глаз. Он, не отрываясь, читал до самого рассвета записки несчастного человека. Лицо его становилось все бледнее и жестче, глаза загорались гневом, руки сжимались в кулак. Если бы его враги увидели его в этот момент, им стало бы не по себе.
Все утро Давид Блэк провел за изучением медицинских книг, оставленных его предшественником. После обеда он позвал к себе Моисея.
— Моисей, — строго сказал он, — я знаю, почему ты не хотел рассказывать мне о старом профессоре: ты помог ему бежать.
Лицо негра посерело, руки затряслись; он хотел что-то сказать, но не мог произнести ни слова.
— Ты помог бы лучше здоровому, нормальному человеку, Моисей. Однако случай помог и этому несчастному старику раскрыть все преступления. Скоро свершится суд над этими хищниками.
— Вы не выдадите меня, мистер Блэк? — в ужасе спросил негр.
— Разумеется, нет! Но дело не в этом: у меня к тебе другой вопрос. Ты знаешь молодца, который служит поваром на белой вилле?
— Вениамина? Конечно: он приходится мне двоюродным братом. Мы вместе приехали сюда.