– Да.
– Не могу уловить его запаха.
– Запаха чего?
– Лондона. И не слышу машин. И по улице никто не прошел с тех пор, как мы вышли из дома.
Позади Рейни, примерно в третьей части пути до улицы, которую она назвала Тотнем-Корт-роуд, возник – нарисовался по пикселям – автомобиль, похожий на бескрылый фюзеляж винтажного самолета.
– Что это?
– Ее машина.
– Чья?
– Лоубир.
– Это голограмма?
– Нет, – ответила Рейни. – Ты видела, как она демаскируется.
Верити вспомнила, как Стетса убеждали финансировать цифровой камуфляж. Рейни двинулась к машине, Верити нагнала ее. И по-прежнему ни одной машины на Тотнем-Корт-роуд, даже прохожих нет. Воздух был чище, чем в Миссии, но холоднее. Куртка периферали и впрямь вроде бы нагревалась.
В лишенном окон боку автомобиля, микроавтобуса, или уж что это такое, открылась дверца. Вышла фигура, силуэт на фоне света изнутри. Стройная, широкоплечая, в элегантном костюме мужского покроя.
– Добро пожаловать в Лондон, – сказала женщина. Сейчас Верити увидела, что она очень старая. Лицо в свете из салона младенчески розовое, на коротко стриженных седых волосах взбит высокий кок. – Как прошел переход?
– Мне сказали, бывает хуже. – Верити обернулась на дом Рейни, увидела силуэт Уилфа в окне третьего этажа.
– Заходите, пожалуйста, – сказала женщина, указывая на машину. – Кстати, я – детектив-инспектор Эйнсли Лоубир из Лондонской полиции.
– Вы полисмен?
– В некотором смысле.
Она посторонилась, пропуская Рейни в машину. Верити двинулась за Рейни и увидела, что из дверцы выдвинута складная ступенька.
– Любое кресло за столом, – раздалось сзади. – Спасибо.