Не искавшие приключений

— И мама этого молодого человека, — все тем же жизнерадостным тоном сообщила травница. — Про вас я уже знаю, наслышана, — локоть Зи снова угодил мне под ребра. — Руки не пожимаю — испачканы. — Марта продемонстрировала окровавленные перчатки. — Надеюсь, вы сильные девочки. Зрелище уникальное, но вместе с тем — жуткое. Будете падать на пол — не бейтесь об него головой: тут жестко.

У целителей и им подобных — специфический юмор, что ж поделать: работа такая. Я была благодарна маме Ларса за попытку приободрить нас. Увы, юмор не очень помог, когда Марта отдернула простыню.

— Это Люути! Никогда больше не буду… не буду даже думать о ней плохо! — Зи заплакала. Ларс протянул ей платок.

Северянка была очень плотно сбитой девушкой — в прошлом. Теперь же исхудала настолько, что от прежней Люути осталась лишь треть. Длинная черная коса болталась дохлой змеей, в волосах застряла тина и мелкие водоросли. Тело было обнажено по пояс, но грудная клетка оставалась полностью скрыта. Чем, до меня дошло далеко не сразу. Когда увиденное уложилось, я поймала себя на том, что испытываю дикую злость. Если бы госпожа Янсон не успела ударить меня по рукам, случилось бы непоправимое.

— Вырвите! Уберите из нее эту мерзость! Вы можете? Оно же жрет ее!

— Не просто жрет, — строго сказала Марта. Она больше не улыбалась. — Цветок поддерживает в вашей подруге жизнь, они теперь — единое целое. У нее сильный организм и высокий уровень магических способностей. Остальных цветы именно съели — вам ведь уже рассказали? Нет? Ай-яй-яй, сынок! Мог бы подготовить девушек заранее!

— Но, ма-а-ам!..

Он все-таки сделал это. Мне не захотелось смеяться. Чего действительно очень хотелось — что-нибудь вдребезги расколотить.

"Ненавижу беспомощность! Ненавижу… вот это. Что бы оно там ни было."

— Нимфея-упырь. Иначе — ненюфар разумный, — пояснила травница, словно прочла мои мысли. — Абсолютно мифический цветок, я нашла всего два упоминания в книгах. Видите красные прожилки на черных лепестках? Своего рода артерии — у цветка с носителем единая кровеносная система.

— Это весьма познавательно, — сухо сказал Тервюрен. — но я задам тот же вопрос, что и барышня Ронда: сможете выкорчевать эту дрянь из пострадавшей? Желательно так, чтобы она потом дала показания. Не дрянь — пострадавшая, — пояснил инспектор, заметив, как мы вытаращили глаза.

Госпожа Янсон всплеснула руками:

— Чем я, по вашему, тут занимаюсь? Два упоминания за всю историю. Один более-менее внятный совет, и тот — на старо-эллирийском! Владеете им?

Зи покачала головой. Инспектор неопределенно хмыкнул. В педагогическом колледже курс старо-эллирийского состоял из пары десятков пословиц типа "фестина ленте", поэтому я промолчала.

— Вот! — Марта открыла потрепанный фолиант. — Единственный, повторяю, рецепт: обложить цветок враждебными ему растениями, чтобы он испугался и сам, по своей воле покинул жертву.

— Значит, надежда есть! — воскликнула Зи.

— Она всегда есть, — мрачно отмахнулась травница. — Ингредиентов нет. Или составитель был пьян, или тут написано "Жимолость разумная, средней трезвости". Я о такой вообще никогда не слышала.

— Де Стеррэ — подлец! — не удержалась я, и только потом поняла, что именно ляпнула, и почему так нахмурился инспектор.

— Поддерживаю, — кивнула Гортензия.

— Согласна, тот еще фрукт, но причем здесь он? — удивилась Марта.