– «Ты сердце взял мое, но два оставил мне», – процитировала она. – Так написано на его надгробии. Два сердца – двое детей, верно?
Доктор Холле вздохнул. Было видно, что он не хочет говорить об этом, что тайна, которую он хранил все эти годы, слишком темна и глубока. Аделин придвинулась поближе и сказала едва слышно:
– Один из его сыновей – убийца девушек. И этот волк тоже его работа.
Доктор Холле устало дотронулся до виска и негромко произнес:
– Даже так…
– Да, вот так, – нахмурилась Аделин. – Он убил Магду, Адайн, Тину, Анну, Жаклин, Веру… Он и меня хотел зарезать. Доктор Холле, вы все знаете, правда? Расскажите мне.
Доктор Холле наконец-то закончил протирать очки, надел их, и его вид сразу же сделался твердым и сосредоточенным, как и положено врачу.
– Что ж, Аделин… Шея болит?
Аделин машинально дотронулась до горла, где сейчас не было даже нитки шрама. Не болело – спасибо Бастиану и тому врачу, который зашивал рану.
– Нет, – ответила она.
Доктор Холле довольно кивнул.
– И слава богу, – и добавил без перехода: – Марьян выносила и родила совершенно здорового ребенка. Когда его вымыли, я осмотрел и сразу же сказал Эдвину, что мальчик – самый сильный маг, которого я когда-либо видел. От него так и веяло магией. Гораздо сильнее, чем от вас.
По спине снова мазнуло холодком, словно убийца девушек прошел совсем рядом и прикоснулся к Аделин: вот он я, а вот и ты. В чем твоя вина, дорогая? На мгновение летний день померк, став серым и пасмурным.
– У него была та сила… – начала было Аделин и осеклась.
Доктор Холле кивнул.
– Да, та сила, за которую убивают. Законопослушные граждане вызвали бы инквизицию, и мальчика уничтожили бы на месте. Он был слишком силен, Аделин, слишком. Это та сила, рядом с которой идет безумие, и его не удержать. Когда родились вы, Аделин, то было ясно, что вы пусть и сильны, как ведьма, но ваш разум вас удержит.
Аделин понимающе кивнула. Сварливый Жиль с помощником поднял волка и потащил куда-то в сторону. Бастиан пошел за ними, неся в руке металлический костыль. Он обернулся, нашел взглядом Аделин и махнул ей рукой – она помахала в ответ.
– Но так получилось, что мы трое не были законопослушными гражданами, – с горьким вздохом продолжал доктор Холле. – Поймите, Аделин, я врач. Я должен спасать людей, а не убивать их. Тем более убить ребенка… нет! Это противоречило моему долгу врача, моей жизни. Я выписал свидетельство о смерти ребенка во время родов, и на кладбище похоронили пустой гробик. Никто не стал ничего уточнять. К тому времени Эдвин Моро был тем, кому не задают лишних вопросов. А мальчик стал жить дальше – его, конечно, скрывали, он не выходил дальше своих комнат. Но он жил.
Аделин вдруг подумала, что в бывшем доме Лесного принца теперь размещается гимназия. Там, где сейчас классы с детьми, шумом и криками, запахом мела, когда-то жил маленький мальчик – ходил по сумрачным комнатам, ловил привидений, смотрел в окно на мир, который никогда ему не откроется. Одинокий, бледный, как цветок подлунника, он тонул в своей тоске по недостижимому, и именно эта тоска, а не магия, и выковала из него чудовище.
Возможно, там до сих пор бродит его тень. Сейчас гимназия закрыта, школьников распустили на летние каникулы, и сын Лесного принца вернулся домой. Где еще ему прятаться после того, как Бастиан нашел его конспиративную квартиру на юге?