Аделин осторожно повела правой рукой, освобождая запястье и кисть из пленяющей сетки. Это придало ей сил и бодрости духа. «Бедная Адайн, – подумала Аделин. – Бедные девочки…»
– А Бастиан? – спросила она. – Что там не так сделал его отец?
Дасти усмехнулся. В круглом окошке кораблика вспыхнул золотой свет, и Аделин услышала низкое гудение – заработал артефакт, который приводит кораблик в движение. Ей было страшно даже представить, сколько он может стоить. И быстроходный, наверное, – дети Лесного принца уплывут на нем на край света, и никто их не найдет.
«Но перед этим они убьют Бастиана и меня», – подумала Аделин с неожиданным спокойствием.
– Он не наказал виновных, – ответил Макс. – Он написал в отчете, что отец покончил с собой, но те, кто лишил его чести и жизни, так и не были наказаны.
– Это жестоко, – выдохнула Аделин, обернувшись к нему. Макс был безумен, но он был магом, и она, ведьма, могла бы достучаться до его сердца, сожженного ненавистью.
Макс неотрывно смотрел на нее – изысканный холеный джентльмен, в глазах которого клубилась тьма.
– Это справедливо, – твердо сказал он. – Жестоко убивать детей за то, что они рождаются с магией. Жестоко изгонять из города женщину с детьми.
Он вдруг заговорил так, словно Аделин должна была услышать его и понять:
– Мы скитались пять лет. Жили в крошечных грязных комнатушках, мать хваталась за любую работу, чтобы прокормить нас. Мы болели, голодали, мы потеряли все, даже имена… А в это время настоящие убийцы нашего отца жили припеваючи и горя не знали. Эдвин Моро погиб, и они решили, что все сойдет им с рук.
– Макс, – окликнул Дасти.
Макс посмотрел на брата, и Аделин заметила, как нервно дрогнули его ноздри.
– Готовься, Макс, – произнес Дасти. – Он уже идет.
– Там… – Мари заливалась слезами, прижимала пальцы одной руки к губам, а второй показывала в сторону открытого окна. – Оттуда полыхнуло… темным. Темным, но огненным. И миледи, Господи боже, миледи… Она…
И служанка разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони.
– Аделин втянуло в эту тьму, – подал голос Уве.
Бастиан машинально отметил, что тот абсолютно спокоен – видимо, у него просто не было сил на страх за сестру. Уве казался не живым человеком, а вылепленной из воска статуей.
– Открыли проход и забрали ее, – сухо произнес господин Арно. Он прошел по комнате, выглянул в окно, провел ладонью по подоконнику, быстро осмотрел углы, и Бастиан подумал, что привычная работа помогала полицмейстеру успокоиться и сосредоточиться. Он переживал за Аделин, как за родную дочь. – Будут держать как заложницу. Если бы хотели убить, то убили бы здесь…
Господин Арно запустил руку в волосы и сокрушенно признался:
– Я уже ничего не понимаю.