– Тут все люди из высшего общества дружат. Ходят в гости, имеют общие дела, женят детей… Да, они дружили с Моро. До поры до времени, потом вся дружба кончилась.
– Что они выиграли от разорения Лесного принца? – поинтересовался Бастиан и, посмотрев в папку, добавил: – И кстати, здесь нет фамилий Сили и Декар среди тех, кто выводил деньги. Но Адайн убита, и Макс Моро покушался на Аделин и Уве.
Он вдруг подумал, что эти люди могли знать об оборотничестве Уве. Жаль, что Аделин так и не успела составить тот список…
– Он мог убить Адайн потому, что она была помолвлена с его братом, – нахмурился полицмейстер. – Но любила-то Уве.
– Значит, мы допускаем, что Гален Дасти его брат? И смерть Адайн была местью за честь брата? – Спросил Бастиан.
Господин Арно кивнул.
– Допускаем даже без магии, – ответил он. – Мы печатали листовки с портретом убийцы в его типографии. После этого Макс Моро напал на Аделин.
– Косвенная улика, – подал голос офицер Шанти.
– Косвенная, – согласился полицмейстер. – Ладно, работаем дальше.
Они открыли было папки, как вдруг со второго этажа раздался пронзительный женский вопль. Бастиан вскочил с дивана и услышал крик Мари:
– Миледи! Господи боже, миледи!
Кругом была тьма. Аделин падала сквозь нее так долго, что окончательно утратила понимание времени. Казалось, что тьма была вечной, и в ней никогда не появиться ни свету, ни жизни.
Как все случилось? Она отошла от кровати уснувшего Уве, поставила пустую чашку на стол, а затем открыла окно, чтобы впустить в комнату свежий вечерний воздух и услышала, как входит Мари и о чем-то спрашивает. А потом ее ударило так, что выбило из мира и погрузило во тьму.
Во тьме была еще боль – она пульсировала в груди Аделин, там, куда врезалось брошенное заклинание, выключая нервные узлы.
«Макс», – назвала она имя, когда смогла думать, и тьма наполнилась ледяным шуршанием чужого смеха. Почти сразу же полет оборвался, и Аделин почувствовала, что лежит на чем-то грубом, деревянном. Внизу, под ней плескались волны, в воздухе плыл запах соли.
Причал? Она лежит на причале?
Аделин попробовала пошевелиться и не смогла. Теплый ветерок скользнул по лицу, плеск волн убаюкивал. Едва слышно поскрипывали доски.
«Юг, – подумала Аделин. – Он забрал меня на юг».
Она снова попыталась шевельнуть рукой, и на этот раз получилось даже лучше, чем предполагала Аделин: рука дрогнула и кончики пальцев заныли от скопившейся энергии, готовые к броску. В горле сделалось сухо и горячо, и Аделин услышала:
– Ожила. А ты говорил…