Он не помнил, как убрал лезвие и как отец отвел от его лица свое. Просто вдруг понял, что сидит на земле, привалившись спиной к теплому сосновому стволу, и лицо горит от стыда и разочарования в себе так, словно действительно готово было вспыхнуть.
В тот миг Бастиан готов был расплакаться от разочарования и обиды на самого себя. Удержало лишь то, что однажды он пообещал, что не будет плакать при отце.
– Холодный ум, – произнес Альвен Беренгет, глядя Бастиану в глаза, – это единственное, что поможет тебе победить, малыш. Никогда не забывай об этом. Я в самом деле очень тобой горжусь. И всегда буду гордиться.
Он протянул Бастиану руку и, дотронувшись до его пальцев, Бастиан снова увидел, что летит сквозь мрак прохода в пространстве.
– И не забывай о последнем сюрпризе. У твоего соперника он всегда будет, – услышал он слова отца, и тьма вышвырнула его на деревянные доски.
Бастиан прокатился по ним, поднялся на ноги, за несколько мгновений охватив картину: причал, кораблик-летунок на артефактах мягко покачивается на волнах, Гален Дасти замер возле сходней. Все-таки Дасти, недаром Бруни его подозревал…
Аделин стояла рядом с Максом Моро, и казалось, будто ее руки и тело стянуты невидимой сетью. Впрочем, нет: Бастиан уловил, как Аделин едва заметно шевельнула пальцами правой руки. Старший сын Лесного принца смотрел равнодушно и спокойно, словно ждал, когда же Бастиан соизволит добраться к ним. «Жива, не ранена, все в порядке», – подумал Бастиан и сказал:
– Я знаю, кто вы. Вы дети Эдвина Моро, которые мстят за смерть отца.
Дасти усмехнулся. В нем не было ни капли магии, лишь равнодушие и жестокость. Как он жил до того, как смог подняться и стать хозяином издательского дома? А ведь сейчас готов все бросить и уплыть отсюда подальше, если судить по кораблику. Начать все заново и на новом месте, сколько раз им приходилось так поступать?
Бастиан понял, что говорить надо именно с Дасти. Макс Моро слишком безумен для любых переговоров.
– Я говорил! – рассмеялся Макс. – Я тебе говорил, что Бастиан-уродец способен видеть.
Дасти усмехнулся.
– Раз так, значит, понимает свою вину, – ответил он.
Бастиан быстро и внимательно осмотрелся по сторонам, окончательно определяясь с тем местом, куда забрали их с Аделин. Они находились на одном из бесчисленных островков Андворского архипелага, если судить по разлапистой яркой зелени. Недалеко от Южного хвоста, кстати.
– Альвен Беренгет расследовал смерть Эдвина Моро, – проронил Бастиан. Он чувствовал, что дети Лесного принца хотят поговорить – наконец-то поговорить о том, что рвало их души! – что ж, он готов. Пока не надо ничего требовать, не надо приказывать отпустить Аделин или торговаться. Надо просто сделать вид, что игра идет по их правилам. – И его вина в том, что он лишь подтвердил самоубийство. А вы считаете, что это было преднамеренное убийство.
Аделин издала едва слышный вздох, и на мгновение Бастиан испугался, что ей больно. Казалось, на ее лице были только одни глаза – потемневшие, распахнутые, наполненные тем отчаянием, которое Бастиан видел в них в день казни. Он тотчас же укротил свой страх, снова укрыл себя непробиваемым ледяным панцирем спокойствия. Любое волнение сейчас могло погубить их обоих.
– Он действительно понимает, – заметил Макс.
Дасти кивнул.
– И вы не всегда использовали магию, верно? – осведомился Бастиан, не сводя взгляда с Дасти. – Вы увидели листовки в типографии, поняли, что лицо вашего брата больше не тайна, и решили, что пора атаковать?
Дасти усмехнулся и устало прикрыл глаза.