– Вон там, с Замзой! – Кирисс махнул рукой в направлении стоящих неподалёку деревьев.
На краю площадки перед резиденцией, в стороне от толпы, стояла каллиста, которая гладила чёрный хитиновый панцирь гигантского насекомого, которое, вопреки своему обыкновению, не лежало на спине, еле шевеля конечностями, а подпрыгивало на всех своих шести ногах, слегка пружиня.
– Сначала мы думали, что его придётся вытаскивать наружу, – продолжал Кирисс, – но вдруг в его комнате появилась Нассандра и погладила его. В следующую секунду он вскочил и побежал быстрее, чем все остальные, только Нассандра за ним и поспевала.
Из-за своей молочно-белой кожи, похожей на берёзовую кору, по которой расходились концентрические круги типографских строчек, каллиста напоминала привидение, состоящее из слов и бархатной бумаги. Уголки её губ широко разъехались в стороны, образуя её фирменную улыбку от уха до уха. Она подняла пальцы и приложила их к тулье воображаемой шляпы – любимый жест, который она подсмотрела у Пасьянса. Конфедерат кивнул ей с конфузливой ухмылкой.
Не оборачиваясь к остальным, Кэт ледяным тоном спросила:
– Там, внутри, Академия?
– Не думаю, – ответила Фурия. – Они бы пригнали сюда гвардию.
– Тогда это герцог Ментана? – спросил Джим.
Пасьянс достал оба револьвера:
– Я пойду внутрь. Не могу оставить козлоногого один на один с… с чем или кем бы то ни было.
– Я с тобой, – шагнула к нему Фурия.
– Ни в коем случае! – возразил Джим. – Ты говорила, что Ментана хочет добраться не только до «Книг творения», но и до тебя.
– Я уже мерилась с ним однажды силами.
– Пожалуй, это было весьма вольное изложение происшедшего.
– Я присмотрю за тобой, – сказал Пасьянс. – Вместе мы его под орех разделаем. – Даже спустя столько лет некая часть Пасьянса по-прежнему находилась в окопах Геттисберга.
– Как хотите, – ответил Джим. – Тогда я тоже с вами.
– Ты не библиомант, – возразила Фурия. – Против Ментаны у тебя нет ни единого…
– Фурия! – Пип возбуждённо указал на площадь.
За спорами они совсем забыли о Кэт, которая, незамеченная, направилась к резиденции и уже преодолела половину пути.
Фурия тихо чертыхнулась.