Книга крови

Эльвира Марш пожала плечами, как будто потеряв всяческий интерес к этим вопросам. Ей хватало потерь – сначала муж, потом дочь.

– Я не могу даже ненавидеть Рашель. Точно так же, как не чувствую ненависти к Джонатану, хотя, видит Бог, он давал мне достаточно поводов для этого. Я должна быть с ним, я обязана отдать ему последний долг. Что же до того, что будет после… Мы узнаем это так или иначе, не правда ли? Что произойдёт, если идеи начнут брать верх?.. – Она наклонилась к Кэт и погладила её по коротким чёрным волосам. – Мы обе достаточно сильны для того, чтобы продолжать делать то, что делаем. Ты – вместе с твоими друзьями, а я… Там посмотрим. – Она наклонилась и поцеловала Кэт в макушку. – Береги себя. Я хотела бы остаться с тобой. Но, вероятно, этого не хотела бы ты.

Кэт не вымолвила ни слова, даже не глянула на мать в ответ. Эльвира Марш выпрямилась – медленно, как будто несла на своих плечах тяжкий груз, пригибавший её к земле, – потом коротко кивнула Фурии и направилась по тротуару в сторону центра. У неё было ещё недостаточно сил, чтобы прямо сейчас открыть второй портал, но никто не сомневался, что возвращение в Унику не займёт у неё много времени.

Фурия осталась сидеть возле Кэт на пороге телефонной будки. Она притянула подругу к себе и плакала вместе с ней. Ни та ни другая не говорили ни слова. Джим придерживал рукой дверь будки, и, когда Фурия подняла на него глаза, ей показалось, что он размышляет, может ли он коснуться её, чтобы быть ближе. Но, кажется, в результате он пришёл к выводу, что не стоит мешать девчонкам в такой момент. Она была ему за это благодарна.

Фурия не знала, сколько прошло времени. Наконец она отвела Кэт в машину. Пасьянс с горестным выражением лица открыл им дверцу. Похоже, он хотел отсалютовать им, если бы Джим едва заметно не покачал головой.

Они двинулись в обратный путь, сохраняя молчание. Машина проезжала мимо бесконечных рядов одинаковых домиков в пригороде. Палисадники, низкие изгороди, в воротах недорогие машины, на горизонте серая пелена облаков. Начал моросить дождь, когда они взяли курс на Котсуолд.

Глава четырнадцатая

Старый Римский мост, соединявший Лондон и Либрополис, затрясся до основания, когда по его булыжной мостовой пронеслась серия ударных волн. Они со звоном разбили стенды, на которых висели объявления «Разыскиваются» с портретами братьев-бардов, и заставили зашататься каменный парапет моста.

Проход на мост был запрещён, поэтому прохожих на нём не было, по нему бежали лишь трое библиомантов и рота гвардейцев, преследовавшая их. Покинув Либрополис, библиоманты быстро пересекали Темзу, чтобы попасть в Лондон.

Город исчезнувших книжных лавок постепенно растворялся в тумане за их спинами. Перед библиомантами уже вырисовывались небоскрёбы Сити. От надвратной башни со стороны Лондона навстречу библиомантам выступили гвардейцы, нёсшие караул. Вероятно, они ещё не открыли по ним огонь только потому, что боялись задеть своих за их спиной. Пока это спасало Дункана, Изиду и Ментану.

– Самое время снова исчезнуть! – крикнул Дункан.

Однако внимание Изиды было полностью поглощено герцогом Ментаной, длинные полы плаща которого развевались в двадцати шагах впереди, – герцог, иногда оглядываясь, нёсся по мосту первым.

Чтобы проскользнуть во внешний мир после погони по убежищам, Ментана выбрал именно это место. Неплохой тактик, он вынырнул на самой границе между Либрополисом и столицей Великобритании, недалеко от восточной башни, так как надеялся оторваться от своих преследователей в суматохе, которая там уже поднималась. На той стороне портала, возле надвратной башни Либрополиса, это ему почти удалось: в связи с тем, что мост был перекрыт, там царили беспорядки. Повсюду был тот же хаос, что и во Флауэрболле, и в других убежищах: Академия готовилась закрыть порталы, жители протестовали.

Ментана направил ещё одну ударную волну на гвардейцев, спешивших ему навстречу со стороны Лондона. Несколько человек упали как подкошенные, в рядах противника образовалась брешь, библиомант в гвардейской униформе попытался отразить атаку. Ментана отбросил его в сторону без видимых усилий. Сражение с «Бланш» ослабило его, но, будучи экслибром Зибенштерна, он всё ещё значительно превосходил обычных библиомантов по силе и ловкости.

– Дункан! – крикнула Изида. – Прикрой меня!

Дункан немедленно запустил в своих преследователей цепочку иллюзий – казалось, часть моста обрушилась и прямо под ногами гвардейцов разверзлась бездна. Даже понимая, что это всего лишь иллюзия, солдаты не могли не затормозить.

В это время Изида направила в спину убегающему герцогу широкую ударную волну, которая задела газовые фонари по обе стороны моста и срезала их, как сухой камыш. Газ, вытекающий из фонарей, воспламенился, на сломанных трубах запылали языки пламени в человеческий рост. В центре моста ударная волна продолжала катиться по булыжной мостовой, разнося в щепки витрины, и докатилась наконец до Ментаны.

Почувствовав приближение волны, Ментана в последний момент воспарил над землёй, зашатался там, потеряв равновесие, но всё же удержался в воздухе. Теряя скорость и силу, ударная волна успела сбить с ног гвардейцев, бежавших им навстречу. Ментана закружился над мостом, набирая высоту. Его грудная клетка сияла ослепительным прожекторным огнём. Изида едва успела создать невидимую защиту для себя и Дункана, когда на них пролился огненный дождь. Несколько фонарных столбов взорвались, на их месте запылала огненная стена.

Торжествуя, Ментана пронёсся над ранеными гвардейцами и снова опустился на мостовую. Расстояние между ним и его преследователями ещё больше увеличилось; кроме того, он успел миновать зону пожара, в то время как Изида и Дункан задыхались, пробираясь сквозь самую гущу огня.

Когда пожар наконец остался позади, они увидели, как далеко впереди Ментана пробежал через западную башню моста, пересёк набережную Темзы и свернул на Суон-Лейн, узкую улочку, по обе стороны которой возвышались высокие фасады из стекла и бетона.