Память, что зовется империей

– Да, – ответила Махит и вслух, и внутренне. – По крайней мере, достаточно помогло. Сообщение я расшифровала.

– На что это похоже? – спросил Двенадцать Азалия одновременно с тем, как Три Саргасс сказала:

– Хорошо. И что хочешь делать дальше с учетом этого?

Если можно было выбирать, дальше Махит хотела бы присесть. И, возможно, дрыхнуть, пока все не кончится, не появится новый император и вселенная не вернется к норме. Если столько спать, она наверняка умрет. Зато присесть она могла, хотя бы ненадолго. Она направилась к дивану под руку с Три Саргасс – теперь та поддерживала приличное расстояние, о чем Махит смутно жалела.

– Мне нужно, – сказала она, – вернуться во Дворец-Земля и поговорить с его сиятельством Шесть Путем.

<Спасибо>, – прошептал Искандр, словно пламя за глазами.

– Неслабое, должно быть, сообщение, – сказал Двенадцать Азалия.

Махит очень аккуратно спрятала лицо в ладонях.

– К моей родине направляются завоевательные войска, империя на грани гражданской войны, а я запросила немедленной помощи у руководителей в правительстве – ты что, ожидал нейтрального подтверждения?

– Ну я все-таки не идиот, – сказал Двенадцать Азалия. – Сюда же я тебя привел, нет?

– Привел, – сказала Махит. – Прошу прощения. Просто я была без сознания… не знаю сколько, который час?

Три Саргасс разок пригладила ее легонько по спине.

– Ты пролежала одиннадцать часов. Сейчас около часа ночи.

Неудивительно, что Махит нехорошо. Она давно уже под анестезией.

– Сколько из этого заняла операция? И где Пять Портик? Кажется, я должна ее поблагодарить.

– Она… вышла, – сказал Двенадцать Азалия, – около часа назад, но в операционной ты провела всего три, максимум четыре часа.

– Мы уже сомневались, что ты очнешься, – слишком ровным голосом добавила Три Саргасс. Махит слышала в нем признаки стресса и снова спросила себя, насколько плохо было Три Саргасс, когда ее госпитализировали после электрического удара Города. – Пять Портик не торопилась нас успокаивать.

– Сомневаюсь, что я дала для этого повод. А есть… можно водички? – в горле все еще стояла такая сушь, что было больно говорить, а она не собиралась замолкать столько, сколько Три Саргасс и Двенадцать Азалия в состоянии отвечать.

– Конечно, – сказал Двенадцать Азалия, – должна же тут где-то быть кухня. – Он поднялся с дивана с таким трудом, словно просидел на одном и том же месте долгое время – Махит стало немного совестно, но не сильно, – и скрылся за углом.

Они с Три Саргасс остались одни. Молчание казалось странным, снова наэлектризованным, как в ресторане, пока Три Саргасс не спросила – тихо: