Учитель афганского

— Нам надо встретиться, — сказала она.

Олег глянул на часы и профессионально отметил время. Пять минут девятого.

— Что случилось? — спросил он. — У вас все нормально?

— Ничего не случилось, но у меня к вам серьезный разговор. Мы не могли бы сейчас встретиться?

— Это не совсем удобно. У меня сейчас срочное дело. Нельзя ли перенести на вечер. Или нет. Давайте встретимся в обеденный перерыв, — Олег решил, что не уступит несмотря ни на что.

— Это касается Светы.

— Светы? — при упоминании этого имени вся неуступчивость Олега куда-то делась. — Приходите, я закажу вам пропуск.

— Я уже приехала. Вы не могли бы выйти на улицу? Это ненадолго, прошу вас.

— Хорошо, — Олег положил трубку. — Иван Иванович…

— Я все понял, — Снигирев скромно потупил глаза. — Шерше ля фам. Конечно, идите. Я потерплю полчасика, зато потом держитесь. Такого вы еще не слышали. Откуда у вас эта странная рукопись, дорогой мой?

— А что с ней?

— Идите, идите, еще успеем наговориться. У нас намечается долгий и чрезвычайно занимательный разговор.

Когда Шипилин вышел на улицу, и к нему подошла Ольга Сергеевна, он поначалу ее не узнал. Она изменилась разительно. Место вчерашней веселой хозяйки заняла серьезная одетая в строгий темный костюм женщина со скорбно поджатыми губами.

— Что с вами произошло? — спросил Олег.

— Со мной ничего. Я хотела поговорить с вами о Свете. Давайте немного отойдем, я не хочу, чтобы она увидела нас вместе и узнала о том, что я вам сейчас скажу.

— А что вы хотите мне сказать?

— Пожалуйста, не заводитесь, Олег. Я не хочу, что с самого начала разговор пошел в неправильном русле. Я желаю вам обоим только счастья. Дайте закурить.

Шипилин протянул пачку «Примы». Женщина глубоко, по-мужски, затянулась, при этом на лице разом обнажились незамеченные ранее Олегом морщины.

— Мне трудно говорить, но не сказать этого я позволить себе не могу. Я не спала всю ночь, обдумывая все те слова, что сейчас услышите вы.

Шипилин мысленно поторопил ее. Снигирев ждал его, и ему в любой момент могло надоесть это занятие, и он мог уйти по своим многочисленным делам. Ищи-свищи его потом. Олег кожей чувствовал, что тянуть с долготерпением эксперта нельзя. К тому же он совершенно не понимал, что хотела от него эта женщина, и ситуация начинала его тяготить.