– А еще вернее, – вставил Лаврентий. – Что опричнику этому никакого золота и не нужно. Он о нем и не думает, потому что нужно ему совсем другое. Я ему в глаза заглянул пару раз и увидел там, что ему слаще всего в жизни. Что ему дороже любого золота-серебра, любого богатства.
– И что же? – вскинулся сотник. – Что ему нужно?
– А людей терзать, – спокойно ответил Лаврентий. – Мучить да пытать, кости ломать. Насильничать, а потом казнить. Так что воевода велит нас казнить – так ему другого удовольствия и не нужно. Есть такая порода…
В середине дня появился опричник. Его лицо нависло сверху, через деревянную решетку.
– Ну, как вы там? – спросил он.
– А тебе какое дело? – злобно отозвался Василий. – Тебя, собачьего сына, сюда не звали.
Все это время сотник находился в подавленном состоянии. Разговор со Степаном и Лаврентием только взбесил его. Он был растерян и не знал, что делать. Впрочем, делать было совершенно нечего. Половина дня прошла в яме в полном молчании. Его изредка прерывал Лембит, который все порывался рассказать хоть кому-то о том, что его ждет семья. Что он почти добрался до дома, а теперь вот вдруг случился такой ужас…
– А дело мне до вас есть, – заявил опричник в ответ на окрик Василия. – Вы тут в яме сидите, а мы с воеводой важный вопрос решаем: сразу вас казнить или сначала допрос вам на дыбе учинить.
Он радостно засмеялся.
– Как надумаем, – добавил он. – Тогда я вам сразу расскажу. На дыбе-то вы, голубчики, сразу во всем признаетесь. Про то, как ливонцы вас сюда заслали и с каким заданием. Заодно и про корабль свой расскажете. Мы его тоже захватим. Там, наверное, еще много изменников прячется…
– Любишь дыбу, да? – спросил Лаврентий, с ненавистью глядя снизу вверх на расплывшееся лицо опричника. – Нравится тебе это дело?
Несколько мгновений опричник озадаченно молчал, не ожидая такого внезапного нападения, но потом пожал плечами и с достоинством ответил:
– Надо же в государстве измену искоренять. Нам великий государь велел строго за изменой следить. Так что мы свой долг исполняем. Вот и до вас, голубчиков, добрались!
– И рождаются ведь на свет Божий такие уроды! – в сердцах плюнул себе под ноги сотник Василий. – Весь народ кровь на войне проливает, за державу Русскую сражается, а эти упыри на нашу голову родились!
– Но-но! – закричал опричник сверху. – Вот когда повертишься у меня на дыбе, я тебе эти слова припомню! Куски мяса из тебя рвать буду!
– Уродами не рождаются, – спокойно, но громко заявил Лаврентий. – Уродами становятся. Ты, Михайла, часто детство свое вспоминаешь, да?
– Какое еще детство? – снова закричал взбешенный опричник. – Ты откуда имя мое знаешь?
– Имя твое знаю, потому что я колдун, – ответил Лаврентий. – Мне про тебя духи рассказали. Или ты сам, Михайла, хочешь нам рассказать, как тебе мамка детородный орган свечкой прижигала? И как заставляла себя лизать в непотребном месте? Не хочешь об этом рассказать? Ну, что ж, тогда я расскажу. Ты ведь от этого уродом и сделался! Вот я и спрашиваю тебя: детство свое поганое часто вспоминаешь?
Степан ожидал, что после этих слов опричник вытащит Лаврентия из ямы и задушит собственными руками. Но ничего этого не произошло. Наверху царило молчание. Лицо опричника отодвинулось от деревянной решетки, а затем и вовсе пропало. Теперь над головами пленников снова было свинцово-серое небо, с которого начал идти снег…
– Ты что же – все про всех знаешь? – ошарашенно спросил Василий. – И про меня тоже?
ebooksa