– Два года. Интересная штука, Кейси. Примерно через месяц появляется такое ощущение, что ты под замком – пойти некуда, везде столько народу, и изо дня в день видишься с одними и теми же приятелями. Но вскоре понимаешь, как это здорово. Вскоре проникаешься ощущением, что ты в центре событий, в центре Азии, где сегодня все и происходит. Гонконг – сердце Азии, это точно: хорошие газеты, прекрасная пища, хороший гольф, скачки, морские прогулки, можно съездить в Тайбэй, Бангкок или еще куда. В Гонконге здорово, но, конечно, он не идет ни в какое сравнение с Японией. Япония – нечто совсем другое. Все равно что побывал в стране Оз.
– Это хорошо или плохо?
– Замечательно – если ты мужчина. Для жен непросто, очень непросто, и для детей тоже. Ты беспомощен, ты чужой, и об этом тебе напоминают на каждом шагу: даже название улицы не прочтешь. Я был там два года в командировке. Мне очень понравилось. Но Афина, моя жена, должно быть, вспоминает об этом с отвращением. – Роузмонт засмеялся. – Она терпеть не может Гонконг и рвется обратно в Индокитай, во Вьетнам или Камбоджу. Несколько лет назад она была медсестрой во французской армии.
Поглощенная собственными проблемами, Кейси тем не менее уловила что-то в его словах и стала прислушиваться.
– Она француженка?
– Американка. Ее отец был какое-то время послом, когда французы там воевали.
– У вас есть дети? – спросила она.
– Двое. Оба мальчики. У Афины это второй брак.
Она опять что-то почувствовала.
– Сыновья от ее первого брака?
– Один, да. Она была замужем за вьетнамцем. Его убили перед самым Дьенбьенфу[89], тогда французы еще правили страной или их оттуда уже изгоняли. Бедняга погиб до того, как родился маленький Вьен. Он мне как родной. Да оба сына у меня славные ребята. Вы сюда надолго?
– Это зависит от моего босса и нашей сделки. Вы, наверное, знаете, что мы хотим наладить связи со «Струанз».
– В городе только об этом и говорят – помимо пожара в Абердине, наводнения, всех этих грязевых оползней, тропического шторма, падения акций «Струанз», массового изъятия денег из банков и развала рынка. Одно можно сказать о Гонконге: скучно здесь не бывает. Вы считаете, он выдюжит?
– Тайбань? Я только от него. Надеюсь, что да. Он уверен в своих силах, весьма уверен. Он мне нравится.
– Да. Бартлетт мне тоже нравится. Вы с ним давно?
– Семь лет, почти семь.
Они уже вышли из терминала, но людей меньше не стало. Справа открывалась гавань, и они, разговаривая, направились на восток, к подземному пешеходному переходу, ведущему к «Ви энд Эй». Роузмонт указал на небольшой магазинчик под названием «Чашка риса».
– Афина здесь работает время от времени. Магазин благотворительный, хозяева – американцы. Вся прибыль идет в пользу беженцев. Много жен приходят сюда поработать денек-другой, чтобы было не так скучно. Вам-то, я понимаю, скучать не приходится.
– Занята все семь дней в неделю.
– Я слышал, Линк говорил, что вы собираетесь на выходные в Тайбэй. Вы там будете впервые?
ebooksa