Гайдзин

– Вы… вы… прощаете, прощаете?

«Какой странный вопрос», – изумленно подумала она.

– Та Хана была как прошлогодний цвет вишни, развеянный ветром, нет нужды прощать или не прощать. Всего лишь лепесток Ивового Мира. Она существовала и не существовала. Вы понимаете?

Он кивнул в смятении, не понимая всех слов, но понимая, что она сделала и почему. Он ненавидел ее и благословлял ее, испытывал облегчение, грусть, желание расстаться с жизнью, был полон надежды.

– Три человека, три, кто до меня. Кто?

– Я не знаю, простите. Знаю только, что они были японцы. Честно, – сказала она ему, глядя на него чистыми глазами. Эти имена были похоронены на дне ее самого потаенного сердца, ожидая, когда придет необходимость воспользоваться ими для или против бакуфу. – Относительно этих. – Она раскрыла ладонь. Жемчужины притягательно поблескивали в свете масляной лампы. – Давайте договоримся, что я отдаю вам третью часть того, что выручу от продажи, а также все лекарства и все, что еще может понадобиться. Треть будет… – Она замолчала, потому что подруга из Пьяного Города вдруг встала на свое место.

«Лекарство предназначено для той женщины, которая должна выйти замуж за тайпана, – волнуясь, сказала она себе. – Разве не про нее говорили, что она потеряла вчера какие-то драгоценности, только я не придала этому никакого значения. Это должна быть она, жемчужины подтверждают это… и если это она, и-и-и-и, аборт должен совершаться втайне от него и без его согласия, иначе посредником, без сомнения, был бы Дзами-сан, а не Фурансу-сан».

– Треть будет справедливо, – закончила она и собралась добавить высокомерно: «Для молодой чужеземной женщины, которая выходит замуж за тайпана», но, увидев, что Фурансу-сан угрюмо смотрит в свою чашку, решила подождать и не открывать ему без надобности, что докопалась-таки до ответа, для кого он старается.

«И-и-и-и, какой прибыльной обернулась сегодняшняя ночь, – радостно подумала она. – Правда о том, что такая важная госпожа тайно избавилась от ребенка, которую можно похоронить в себе или рассказать, могла бы иметь громадную ценность для самой госпожи, до или после того, как она выйдет замуж, или для этого тайпана, богатого, как князь Адати, правитель Мито, до или после того, как он женится, или даже для одного из его многочисленных врагов.

Дальше: с помощью Хираги я добилась того, что этот Тайра накрепко прилип к Нефритовым Вратам Фудзико, – не пойму, что в этой девушке так привлекает к ней Круглоглазых? И последнее, но не менее важное, представилось решение для Фурансу-сана, моего драгоценного шпиона-гайдзина».

Райко хотелось закричать от радости, но, с обычной своей осторожностью, она сохранила на лице самое скромное, искреннее выражение.

– Треть? Фурансу-сан?

Он поднял на нее холодные глаза, кивнул в знак согласия.

– Вы сказали госпоже, что есть риск?

– Какой риск? Райко говорит, лекарство хорошее большинство раз.

– Так и есть, в большинстве раз. Но если питье не поможет, мы… давайте не станем сейчас переживать из-за этого. Будем надеяться, что Будда улыбнется ей и ее карма – легко избавиться от бремени, чтобы потом наслаждаться хорошими сторонами жизни. – Она не мигая посмотрела на него. – И ваша тоже. Neh?

Он молча посмотрел на нее вместо ответа.

Глава 24

Четверг, 6 ноября

Дражайшая Колетта, промчались недели, и завтра мой особый день, – писала Анжелика, светясь от ожидания, – я чувствую себя так хорошо, что едва могу поверить в это. Я сплю чудесно, щеки мои порозовели, все осыпают меня комплиментами, и фигура у меня стройна, как никогда…