Гайдзин

– Но, поза’рста, как может такой ма’ренький страна, как Анг’рия, править сто’рька многие?

– Причин полно, – ответил Тайрер. Он чувствовал внутри тепло и раскованность, был доволен собой и, забыв на мгновение о своем правиле пользоваться только простыми словами и мыслями, простодушно продолжал: – У нас лучшее образование – лучшее обучение, вы понимаете? – лучшее происхождение, порода, мудрая и благожелательная королева и уникальная, совершенно особая форма правления, наш парламент, который предоставил нам лучшие на земле законы и свободы. В то же время на нас благословение Господне, мы остров-крепость, наши моря защищают нас, наши флоты контролируют морские торговые пути, поэтому мы могли в мире и спокойствии развивать свои умения, изобретать и экспериментировать; мы больше всех торгуем, следовательно, у нас больше капитала, Накама-сан, больше денег, чем у кого бы то ни было… и мы очень здорово умеем «разделять и властвовать» – это древний закон римлян… – Тайрер рассмеялся и прикончил бутылочку. – И что самое главное, я уже говорил вам об этом, у нас вдвое больше пушек, кораблей и огневой мощи, чем у двух следующих по силе держав: половина всех кораблей в мире – британские, с британскими командами и британскими канонирами.

«Так много слов и идей, которые мне непонятны, – думал Хирага. Голова у него шла кругом. – Римляне? Кто они?

Если хотя бы половина, нет, даже сотая часть того, что говорит Тайра, правда, тогда у нас уйдут десятилетия на то, чтобы догнать их. Да, – подумал он, – но со временем мы с ними сравняемся. Мы тоже остров. И у нас преимущество перед ними: наш остров – это Земля богов. Если брать один на один, мы крепче, сильнее, лучше умеем драться, у нас есть дисциплина и больше мужества, и главная причина, по которой мы рано или поздно победим, заключается в том, что мы не боимся умереть!

И-и-и-и, уже сегодня я вижу такие способы вертеть ими, которые несколько дней назад мне даже в голову не приходили».

– Хонто, – пробормотал он.

– «Хонто», Накама-сан? Истина? Что истинно?

– Просто думать, что вы говорить. Так много истины. Паза’рста, вы говорить раньса… Кампай!

– Кампай! Пора ходить Ёсивара, neh? – Тайрер подавил довольный зевок, устав от вопросов, но чувствуя себя превосходно.

– Я нет забывать, Тайра-сан. – Хирага скрыл усмешку. Он уже устроил так, что Фудзико будет занята сегодня вечером. – Кончить саке, пос’редний вопрос, потом идти. Паза’рста, вы говорить раньса про масына, который де’рать масына? Как возмозный?

Тайрер с энтузиазмом взялся объяснять, говоря, что британцы шли впереди всех в том, что он называл «промышленной революцией»:

– Паровой двигатель, железные дороги, стальные и железные корабли, прядильные машины, сеялки, массовое производство, жатки – все это наши изобретения, шестидесятифунтовые пушки, подводные лодки, анестетики, новые лекарства, навигация – четыре года назад мы проложили первый телеграфный провод через Атлантику, тысяча лиг или даже больше, – с величественным видом перечислял он, решив не упоминать, что не прошло и месяца, как кабель перегорел и вместо него пришлось прокладывать новый. – Мы изобрели генераторы электричества, газовое освещение…

Скоро у Хираги закружилась голова от напряженной сосредоточенности и от отчаянного желания понимать все, когда он не понимал почти ничего, а также и оттого, что он никак не мог взять в толк, зачем такому большому чиновнику, как Тайра, отвечать на любой вопрос, который задает ему враг, ибо, разумеется, они были врагами.

«Я должен учить английский быстрее, должен. И я выучу».

Он услышал легкий стук в дверь, и сёдзи отодвинулась.

– Пожалуйста, извините меня, Отами-сан, – сказала прислужница, – но сёя умоляет вас уделить ему мгновение вашего времени.

Хирага коротко кивнул, сказал Тайреру, что сейчас вернется, и последовал за девушкой сначала в пустынный переулок, а затем на многолюдную улицу. Несколько прохожих, которые как будто заметили их, вежливо поклонились ему так, как кланяются купцу, а не самураю, следуя распоряжению сёи. Хорошо.

Сёя ждал его во внутренней комнате, сидя на коленях перед столом, его рука удобно отдыхала на специальной подставке. Рядом с ним клубком свернулась кошка. Он поклонился:

– Прошу простить, что потревожил вас, Отами-сан, но на случай если этот гайдзин понимает наш язык лучше, чем хочет показать, я подумал, что нам будет спокойнее говорить здесь.

Хирага нахмурился, сел на корточки и поклонился в ответ, весь внимание.