Гайдзин

– С ней мы тоже разобрались сегодня днем.

Заседание Совета после ухода гайдзинов в кои-то веки было радостным, все от души смеялись над тем, как враг потерял лицо, довольные, что гайдзинов опять удалось провести. Андзё, Тояма и Адати поздравили его с умелым ведением переговоров и с его верным пониманием гайдзинов. Дзукумура говорил мало, лишь время от времени бормотал что-то скудоумное.

Андзё весело фыркнул:

– Согласие заплатить им вперед жалкие крохи, чтобы избавиться от них и от их кораблей здесь в Эдо, пока мы приводим Сацуму к покорности, было очень тонким ходом, Ёси-сама. Очень. В то же время мы на неопределенный срок отодвинули угрозу их визита в Киото; и они согласились, что вся вина целиком лежит на Сацуме.

– Значит, мы объявляем Сацуме войну? – спросил Тояма. – Хорошо!

– Нет, не войну, есть другие способы посадить эту собаку на цепь. – Андзё чувствовал себя очень уверенно, получив очередное донесение своих шпионов. – Вы были правы в отношении гайдзинов, Ёси-сама. Было безмерно интересно наблюдать, как их вражда друг к другу прячется так неглубоко под их отвратительной внешностью. – Он и Тояма следили за переговорами через бумажную стену позади возвышения, которую специально сделали прозрачной с одной стороны. – Отвратительно. Мы могли чувствовать их вонь даже оттуда. Омерзительно. Я приказал отмыть потом весь зал и уничтожить стулья, на которых они сидели.

– Отлично, – сказал Адати. – У меня мурашки по спине бегали все время, пока я сидел там. Ёси-сама, могу я задать вопрос об этой обезьяне Мисамото, он действительно передавал вам все, что говорили гайдзины, все абсолютно? До меня не доносилось ни слова.

– Не все, – ответил он им, – достаточно, чтобы дать мне кое-какие предварительные наметки, но только когда они говорили по-английски. Мисамото сказал, что бо́льшую часть времени они говорили на другом языке, он думает, что на французском. Это подтверждает еще одно: нам необходимы переводчики, которым можно доверять. Я предлагаю немедленно открыть языковую школу для наших самых одаренных сыновей.

– Школу? Какую школу? – промямлил Дзукумура.

Никто не обратил на него внимания.

– Я не согласен. – Обвислые щеки Тоямы затряслись. – Чем ближе наши сыновья будут к гайдзинам, тем больше заразы проникнет в них.

– Нет, – возразил Андзё, – мы будем лично отбирать учеников в нее, нам необходимы доверенные люди, говорящие на языках варваров. Мы голосуем: бакуфу получат приказ немедленно основать школу для изучения языков. Согласны? Хорошо, далее, письмо гайдзинам: мы продолжим применять тактику Ёси-сама, за день до назначенного срока мы известим их, что он прибудет «так скоро, как только возможно». Согласны?

– Простите, нет, – сказал он, – мы должны сделать как раз обратное. Мы должны отослать письмо вовремя, день в день, и произвести второй платеж, который у нас вымогают, так же в срок.

Они недоуменно уставились на него, а Дзукумура пробормотал:

– Письмо?

– Нам необходимо не давать гайдзинам обрести равновесие. Они будут ожидать, что мы снова начнем тянуть время, поэтому мы не станем этого делать, и тогда они поверят, что новая встреча через сто пятьдесят шесть дней тоже состоится, как назначено, чего, разумеется, не произойдет. Вот ее-то мы непременно будем оттягивать и оттягивать и надеяться, что сведем их всех с ума. – Они рассмеялись вместе с ним, даже Дзукумура, который не понял, почему они хохочут, но захохотал все равно, и еще громче, когда Ёси сказал им, сколько раз он едва мог удержаться от смеха, видя, как их нетерпение разрушает их и без того зыбкую позицию на переговорах. – «Без своей свирепой собаки хозяин слаб, как щенок перед человеком с палкой».

– Что? Человек с палкой? – спросил Дзукумура, тупо щурясь; глаза у него были как у дохлой трески. – Какая собака?

У Ёси сразу испортилось настроение при мысли, что теперь ему придется терпеть этого недоумка вечно. Несмотря на это, он объяснил, что без мускулистой руки, на которую опирались бы их жалобы, и без решимости воспользоваться ею враги были беспомощны.

– Без мускулистой руки? Не понимаю, Ёси-сама. Что за рука?

– Сила, – нетерпеливо произнес Андзё. – Сила! Их пушки и их корабли, Дзукумура. А, ладно!