Гайдзин

– Я не предам вас, господин, – пробормотал Мисамото, посерев лицом, часть его ужаса передалась и двум рудокопам.

– Скажи этим людям, что им ничего не угрожает. А также что ты будешь их помощником и учителем, ни у кого из вас нет причин бояться, если вы будете послушны. Скажи им, я надеюсь на быстрый успех их поисков.

– Большой босс говорит, вам нечего бояться.

– Тогда чего ты сам чуть штаны не намочил?

– Свои побереги, паскуда. Я… я буду над вами главный, так что смотри, как разговариваешь.

– Сам смотри, а не то, когда останемся втроем, мы тебе скормим то, чего у тебя там между ног болтается. Где, черт подери, жор, где выпивка, где красотки, которых нам обещали?

– Все получите вскоре, и советую быть повежливее с этими… ребятами, – осторожно проговорил Мисамото. – Они как коты, которым пчела под хвост залетела. И большой босс к тому же говорит, что лучше вам побыстрее найти золото.

– Ежели золото есть, так мы его сможем найти, Вотинаби, старый хрен. А ежели его нет, так и нет, пра-ально, Чарли?

– Извините меня, господин, они благодарят вас за вашу доброту, – перевел Мисамото, забыв на время о своих страхах. Он вдруг сообразил, что если он будет сопровождать их, то первым узнает о золоте. – Они обещают постараться найти сокровище как можно быстрее. Они почтительно спрашивают, нельзя ли им поесть и попить и когда они могут начать.

– Проследи, чтобы они хорошо усвоили: награда ждет того, кто терпелив, вежлив и усерден в работе. Обучи их правильным манерам, как нужно кланяться и так далее. Ты отвечаешь за это.

Когда Мисамото почтительно поклонился, Ёси сделал знак своему адъютанту, который вынес две короткие накидки, специально сшитые Хосаки. Они были похожи на жилеты с завязками. На груди и спине были прищиты квадраты светлого шелка, на которых тушью было написано: «Этот гайдзин является личным вассалом и разведчиком недр, под моей защитой, ему позволено, при наличии официальных проводников и надлежащих документов, вести разведку в любом месте моих владений. Всем приказывается помогать ему в этой работе». На каждом квадратике стояла его печать.

– Скажи им, что они должны носить это постоянно, тогда они смогут беспрепятственно передвигаться по моим землям, объясни, что здесь написано.

Снова Мисамото не задумываясь подчинился и показал старателям, как надевать эти накидки. Став осторожнее, они изобразили терпение и покорность, чуждые их природе и воспитанию.

– Чарли, – прошептал корнуоллец, подтягивая завязки. Он говорил, едва шевеля губами, как большинство бывших заключенных – он отработал четыре тяжелых года в австралийской пустыне за незаконный захват чужих участков. – Коль выложил пенни, так полезай в карман и за растреклятым фунтом.

Американец неожиданно усмехнулся, чувствуя себя свободнее.

– Надеюсь, добра там будет больше, чем на фунт, старина…

Ёси наблюдал за ними. Когда он был удовлетворен, он сделал знак Мисамото:

– Забери их с собой и подожди во дворе.

Как только они ушли, правильно поклонившись на этот раз без посторонней помощи, он отослал всех, кроме Инэдзина, на такое расстояние, чтобы никто не мог слышать их беседу.

– Садись, старый друг. – Он показал на ступени, где старику было удобнее – его левое бедро было раздроблено при падении с лошади, и он не мог сидеть на коленях. – Хорошо. Ну, что нового?