Джейми начал обычную литанию о падении цен на товары, которые они продавали, и о повышении цен на товары, которые им приходилось покупать, о прибавке за риск, которой требовали их матросы: многие из них были англоамериканцами по происхождению и их насильно вербовали на бродяжничающие, мародерствующие военные корабли как Севера, так и Юга.
– Я мог бы продолжать вечно, тайпан. Россия и Франция опять лезут в драку, поэтому Европа снова сидит на пороховой бочке. По всей Индии мусульмане и индусы убивают, режут друг друга, сжигают посевы. Весь мир сошел с ума. – Он нерешительно помолчал. – Более срочное: банк «Виктория» снова написал о долговых обязательствах за нашей подписью, которые они имеют. Срок оплаты истекает…
– Я все это знаю, и они могут идти к черту. Этот банк под каблуком у Брока, они спустили нас в сточную канаву, финансируя финт Брока с гавайским сахаром, они открыто намерены разорить нас. Пусть все они катятся к чертям собачьим. – Голос Малкольма сел. В животе разрасталось дерево боли. – Я, пожалуй, закончу сейчас всю эту бумажную работу, на случай если «Ведьма» уйдет с отливом. Почему ей приказали обернуться так быстро?
Джейми подумал мгновение, потом пожал плечами:
– Не знаю, но я согласен: любая новость, имеющая отношение к Броку, – это плохая новость.
Собрание в клубе очень скоро сбилось в обычную орущую, сыплющую ругательствами, злобную массу людей. Атмосфера быстро накалялась, ибо все много пили, много говорили, никто никого не слушал и всех смыкала друг с другом одна-единственная тема.
Норберт Грейфорт, отчаявшись добиться проку, протолкался через толпу из угла бара, где он начал собрание, и направился к Малкольму Струану, который сидел у двери, Джейми рядом с ним. Дмитрий окликнул его:
– Ну что, конца не видно, Норберт?
– Чего ты хочешь, Дмитрий? Все будут решать тайпаны, как всегда решали. Пойдем-ка, Джейми, ты и… – Норберт собирался воткнуть Малкольму еще одну иголку, назвав его юным Струаном, но вспомнил очень недвусмысленную и ядовитую угрозу сэра Уильяма не провоцировать его на людях или пенять на себя. Больше того, он чувствовал, как письмо Тайлера Брока прожигает ему карман. Он опустил глаза на Малкольма и сказал вежливо: – Не будете ли вы оба добры присоединиться ко мне – пара слов наедине, а? Ты тоже, Дмитрий.
Малкольм ожидал, что Норберт просто пройдет мимо с коротким кивком.
– Конечно. Где? Снаружи?
– В моем кабинете, если вам угодно.
Они вышли за ним следом. Все держались настороже.
– Это правда, что «Океанская ведьма» отплывает с отливом? – спросил Малкольм.
– Да.
– Почему так быстро, Норберт? – поинтересовался Дмитрий.
– Приказ Тайлера. – Норберт заметил, как на лицо Струана легла тень при этом имени, и улыбнулся про себя.
Его временный кабинет находился на первом этаже, пока ремонтировался сильно пострадавший от огня верхний этаж. Главная лестница вся почернела, крыша кое-где провалилась, но дыры были затянуты парусиной.
– Да, этот сукин кот наделал тут дел, хотя чего там, пожар есть пожар, такое с каждым случается. По счастью, как я говорил, сейфы остались целыми, и книги тоже, и склад. – Он указал рукой на кожаные кресла. – Располагайтесь.
На буфете стояли бокалы и бутылки: виски, коньяк, джин, выдержанное вино, шампанское уже на льду. Его китайский Бой Номер Один был тут же, готовый прислуживать им. Их настороженность возросла.