Гайдзин

Они оба смотрели, как кольцо табачного дыма поднялось и растаяло, потом Макфей кивнул медленно: странная уверенность Малкольма и властность, которой он никогда не видел раньше, развеяли его опасения.

– Ты знаешь, что делаешь, не так ли?

Взгляд Малкольма загорелся.

– Я знаю многое, чего не знал, когда приехал сюда впервые. Например, если ты будешь настаивать на своем уходе… Полно, Джейми, я уверен, что в своем сердце ты уже принял решение, да почему бы и нет? С тобой обошлись хуже некуда – я знаю, я не сумел помочь, но все это позади. На твоем месте я поступил бы точно так же. Ты ведь уже решил, не так ли?

Макфей нервно сглотнул, обезоруженный:

– Да, я собираюсь уйти, но не раньше, чем дела компании здесь пойдут на лад, месяцев через шесть или около того, если она не уволит меня прежде этого срока. Видит Бог, я не хочу уходить, но я должен.

Малкольм рассмеялся:

– Ты занял высокоморальную позицию.

Макфей рассмеялся вместе с ним:

– Едва ли. Это сумасшествие.

– Нет, я поступил бы так же. И я уверен, что тебя ждет огромный успех, уверен настолько, что сто тысяч из тех денег, которые я только что заработал – я заработал, Джейми, никто другой, – будут вкладом в компанию «Макфей трейдинг». За… – Он собирался сказать «сорок девять процентов акций», но изменил решение, давая Макфею лицо, и подумал: ты заслуживаешь этого, друг, я никогда не забуду те письма, из-за которых ты мог отправиться на виселицу, – сэр Уильям уличил бы нас, в этом я тоже уверен. – За шестьдесят процентов акций?

– Двадцать пять, – ответил Макфей, даже не задумавшись.

– Пятьдесят пять?

– Тридцать пять.

– Сорок девять процентов.

– Идет, если!..

Они оба расхохотались, и Малкольм произнес вслух то, о чем подумал Макфей:

– Если цена акций удвоится. – Потом добавил уже серьезно: – А если не удвоится, я раздобуду их другим способом.

Макфей долго смотрел на него, по крайней мере ему казалось, что долго. Мысли в его голове образовывали вопросы, но никак не ответы. «Почему Малкольм так изменился? Небесный Наш? Это дело с письмами? Дуэль? Определенно нет. Зачем он хочет встретиться с адмиралом? Почему ему нравится Горнт, ведь он самая настоящая лиса, коварнее и хитрее не бывает.

И почему я выпалил: „Да, я собираюсь уйти“, прежде чем сообразил, что делаю, приняв решение, которое обдумывал месяцами: попытать счастья, пока я жив». Он увидел, что Малкольм наблюдает за ним, слабый телом, но спокойный и сильный. Он улыбнулся ему в ответ, радуясь жизни: