— Так же, как ты предо мною — свою.
— Не страшись. — Ничто ухмыльнулся, пока они пробирались сквозь толчею у ворот внешних городских стен. Той сумасшедшей, яркоглазой ухмылкой, которая только нагоняла на Ярви страху. — Плоть забывчива, но сталь — никогда.
Похоже, сестра Ауд знала дороги Торлбю лучше Ярви — уроженца и сына этого края. Его повелителя. Служительница вела их узкими улочками, зигзагами взбегавшими в гору, высокие и узкие дома мостились между скалистых выступов — сквозь кожу города проступали серые кости Гетской земли. Сестра вела их через мостки над полноводными протоками, где рабы наполняли кувшины для богачей. В конце концов она привела их на вытянутый, зауженный двор в тени угрюмой цитадели. Крепости, в которой Ярви родился и рос; беспрестанно унижался; учился, чтобы стать служителем; и однажды узнал, что стал королем.
— Вот и дом, — сказала сестра Ауд. Дом стоял у всех на виду. В прошлом Ярви часто здесь проходил.
— Для чего служителю Горма держать дом в Торлбю?
— Мать Скейр говорит, что мудрый служитель знает жилище врага лучше собственного.
Ярви хрюкнул:
— Мать Скейр не меньше матери Гундринг любит меткие поговорки.
Ауд повернула ключ.
— Они в ходу у всей Общины.
— Возьми Джойда. — Ярви потянул Сумаэль в сторонку и негромко добавил: — Ступайте в казначейство и найдите мою мать. — Если им улыбнется счастье, то Хурик будет на боевой площадке.
— И что я скажу? — спросила Сумаэль. — Что ее кличет мертвый сын?
— И что он, наконец, научился застегивать плащ. Приведи ее сюда.
— А если она мне не поверит?
Ярви представил себе лицо матери таким, как бывало, когда она опускала на него свой суровый взгляд. Весьма вероятно, что она усомнится.
— Тогда мы придумаем что-нибудь другое.
— А если она не поверит и прикажет меня казнить за нанесенное оскорбление?
Ярви помолчал.
— Тогда я придумаю что-нибудь другое.
— Кому средь вас была ниспослана недобрая погода и дурное оружие в схватке? — раскатился по площади звонкий голос. Перед величественным, недавно возведенным зданием с беломраморными колоннами собралась толпа. Перед толпой в рубище из мешковины стоял жрец. Раскинув руки, он воплями доносил до народа свое послание. — Чьи молитвы многим богам остались безответны?
ebooksa