Франческа

Не успев подумать, что делаю, я повернулась к нему и обняла за шею.

— Прости, — прошептала я, — сама не знаю, что творю.

Но прежде, чем я успела убрать руку, Якоб сам придвинулся ко мне.

— Давай заедем куда-нибудь, — прошептала я и сама не узнала своего голоса. — Куда-нибудь, где нас не увидят.

Якоб вырулил на поросшую травой дорожку. Она кончалась у старого красного дома.

— Похоже, он заброшен, — сказал он.

Я кивнула, не глядя. Потом мы стали неловкими движениями снимать друг с друга одежду. Раньше мне никогда не доводилось быть голой с мужчиной — наверное, я должна была стыдиться и смущаться, но тут словно кто-то другой поселился в моем теле. Я хотела его — так, как никогда раньше никого не хотела. То, что происходило сейчас, находилось за тысячу миль от удушливых поцелуев и неуклюжего лапанья, которому я подвергала себя с парнями в Адамсберге.

— Что случилось с твоими руками? — спросил Якоб.

— Просто крик о помощи.

— Выглядит куда серьезнее.

Якоб приподнялся на локте и серьезно посмотрел на меня.

— В следующий раз, когда тебе понадобится помощь, ты можешь позвать, а не…

— Никто не слышал, — прошептала я.

И тут же пожалела, потому что сейчас мне совсем не хотелось говорить об этом.

— Может быть, тебе стоит позвать кого-то другого, — сказал Якоб. — Кого-то, кто услышит, так что тебе не придется…

Я кивнула. Закрыла глаза.

— Ты выглядишь, как многие, кто здесь живет, — Якоб погладил мои шрамы. — Почти у всех, кто работает на фанерной фабрике, руки изрезаны. Тебе не больно?

— Нет, — сказала я. — Ничего в это месте не чувствую.

— Не делай так больше, Франческа. Никогда так больше не делай.

— Хорошо.