Франческа

Ответа не последовало.

Может быть, подняться и постучать в дверь его комнаты? Нет, это подождет.

Все больше народу выходило танцевать на небольшом пространстве перед сценой. Чарли заметила Адама Рена, танцевавшего с блондинкой в черном платье. Когда они повернулись, рука Адама соскользнула ей на ягодицу. Женщина поправила ее, вернув обратно на спину, но на следующем повороте рука снова съехала вниз, и женщина, кажется, отчаялась что-то с этим сделать.

Чарли зашла в туалет. Стоя у раковины, она увидела в зеркале позади себя знакомое лицо: высокие скулы, большие глаза, темные локоны.

— Хелена! — воскликнула она и обернулась.

Девушка рассмеялась и ответила, что ее зовут Альва, а Хелена — это ее мама.

— Вы так похожи! — сказала Чарли.

— Сейчас — нет, — ответила Альва. — Но в молодости мама примерно так и выглядела. А ты откуда ее знаешь?

— Мы с ней вместе учились в школе — она была на пару классов старше.

Чарли вспомнила Хелену, которая частенько ездила автостопом в город и, казалось, имела свободный доступ к сигаретам и спиртному. И вот теперь она стоит перед ней — в том же возрасте, только в виде дочери.

— Твоя мама, должно быть, родила тебя очень рано, — сказала Чарли.

— В семнадцать, — ответила Альва. — Хреновое решение, по-моему.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Чарли, хотя прекрасно понимала.

— Она мечтала выучиться, кем-то стать, но, родив меня, вынуждена была пойти работать, да так и застряла на лесопилке, а потом сломала позвоночник и стала инвалидом.

Альва обернулась, когда кто-то крикнул из кабинки, что бумага закончилась. Со вздохом Альва вытащила из держателя над раковиной стопку серых салфеток.

— Я передам маме, что встретила тебя, — сказала она и подсунула бумагу в щель под дверью. — Как тебя зовут?

— Чарли. Чарли Лагер.

Когда Чарли вернулась в паб, Сюзанна притянула ее к себе.

— Посмотри вот на того, — сказала она, кивая на столик у окна, за которым сидели одни мужчины. — Вот тот, самый дальний.

— Я его знаю?