Франческа

— Я знаю, что летом вела себя несдержанно по отношению к тебе, но…

— Несдержанно? Ты вела себя высокомерно, грубо и…

— Я сожалею, — сказала Чарли. — Видимо, такой у меня характер. Но я должна тебе сказать — меня и вправду впечатлила та огромная работа, которую ты проделал во время поисков Аннабель.

Микке снова улыбнулся, но на этот раз без дурашливости. Неужели его так легко обмануть?

— Мне было проще, — ответил Микке. — Я знаю эти места и людей, что здесь живут.

— Да, ты действительно знаешь эти места, — кивнула Чарли. — И местность, и ее историю. Поэтому-то я и хотела спросить тебя.

«Черт, — подумала она. — Я ведь начала с того, что хочу поговорить с Улофом». Но, кажется, Микке уже забыл об этом, так что она продолжала:

— Я понимаю, что ты не можешь мне помочь, но попытаться стоило.

— Посмотрим, что я могу сделать, — проговорил Микке. — Дай мне время подумать.

Провалы во времени

Поль сидит под Плакучей Ивой — с книгой, подтянув под себя ноги. Я спрашиваю, что он читает, и он отвечает — французского философа-позитивиста. Я говорю, что хочу узнать побольше — если я что-то в этой жизни и люблю, так это позитив.

Поль смеется, загибает уголок страницы, закрывает книгу и начинает рассказывать. Я рассеянно слушаю, как он описывает взгляд этой концепции на проявление доброй воли — по мнению позитивистов, человек сам творит свое будущее. Мне это не кажется особо позитивным. Я испытывала бы меньше страха перед будущим, если бы оно было предопределено и вся ответственность не лежала на мне. Но тут Поль начинает говорить о восприятии времени. Время — это не прямая линия и не точки, сменяющие друг друга, оно больше похоже на поток, в котором сливаются разные части.

— Продолжай, — прошу я, когда Поль умолкает. — Расскажи еще.

— Тебе интересно?

Я киваю.

— Каким ты видишь время? — спрашивает Поль. — Оно у тебя линейное или движется по кругу?

— Много кругов, — отвечаю я и закрываю глаза. — Все без конца крутится.

Поль говорит, что и у него так же.

— Это почти как с космосом, — говорю я. — Голова кругом идет.

— Меня пугает космос, — говорит Поль.