Франческа

— Да, так обычно и говорят.

Доктор Нулан закурил трубку.

Мне так хотелось попросить его открыть окно. Что это за доктор, который курит в помещении, перед носом у своих пациентов?

— Расскажи, Франческа, — проговорил он, положив ногу на ногу. — Как получилось, что ты хочешь умереть?

Почему я хочу умереть?

Я порадовалась, что доктор Нулан придерживался того же алгоритма, как и раньше, не давая мне времени ответить, потому что я успела только вздохнуть и пожать плечами, как он продолжил сыпать бесконечными вопросами. Нахожу ли я существование бессмысленным? Утратила ли я веру в будущее? Сплю ли я плохо по ночам?

— Мне кажется, у тебя депрессия, — заявил доктор Нулан, когда мне удалось кратко ответить на некоторые из его вопросов.

— Неужели? — переспросила я.

Доктор Нулан, похоже, не уловил иронии в моем голосе, потому что он только кивнул и добавил, что после того, что я ему рассказала, он совершенно уверен в своих выводах. Все это в сочетании с попыткой самоубийства говорит само за себя. У меня серьезная депрессия.

— Это был крик о помощи, — повторила я.

— Да, если ты предпочитаешь так это называть, — кивнул доктор Нулан. — Но мы услышали тебя, Франческа. Мы услышали твой крик о помощи.

— Как хорошо, — проговорила я. — Как хорошо, что вы все такие чуткие.

— Ты когда-нибудь думала над тем… — доктор Нулан сделал очередную затяжку, — над тем, чтобы развить свой талант, чтобы он перевесил деструктивную сторону. Ведь ты талантлива, Франческа, ты отдаешь себе в этом отчет?

— Даже не знаю. Я не чувствую себя ни особо деструктивной, ни талантливой.

Так и было. Все мое детство люди, окружавшие меня, постоянно говорили о том таланте, который якобы скрывался за всякими моими особенностями. От этих разговоров мне всегда становилось не по себе, ибо в глубине души, подозреваю, я глупее, чем большинство людей. Возможно, мне удается довольно легко делать выводы и истолковывать намерения и настроение других людей (хотя папа всегда говорил, что не стоит переоценивать эту мою способность), но когда речь идет о реках, морях и горах, старых философах, королях и теориях, у меня нет шансов. Я могу вызубрить это к контрольной и правильно ответить по всем пунктам (во всяком случае, раньше точно могла), но потом все это словно тает в тумане. Я понятия не имею, где расположены страны. Случалось, я думала, что Мехико находится в Европе, а Лиссабон — столица Австрии. Но самое неприятное во всех этих разговорах было то, что меня они вгоняли в стресс. Ведь это такое расточительство! Талант совершенно бесполезен, если он достался человеку, не способному сделать из него ничего стоящего.

— Видимо, мне все же не хватает таланта, чтобы извлечь максимальную пользу из своей ситуации, — ответила я. — Иначе я давным-давно бы это сделала.

— Еще отнюдь не поздно, — проговорил доктор Нулан, соединяя кончики пальцев. — У тебя впереди много времени.

Это прозвучало как угроза.

— Как ты смотришь на будущее?

— Сейчас я не в состоянии ни думать, ни говорить о будущем, — ответила я, чувствуя, что это истинная правда.