Франческа

— Мы им не подходим, — говорю я, когда директор наконец отпускает нас.

— Зато мы подходим друг другу, — отвечает Поль. — Мы Паоло и Франческа.

Тут он начинается смеяться и говорит, что только сейчас задумался о наших именах.

— А кто такие Паоло и Франческа?

— Ты что, не читала Данте?

— Я о нем слышала. Это ведь он писал об аде?

Поль кивает: да, так и есть, а Паоло и Франческа — два персонажа, навсегда застрявшие в вечных ветрах преисподней.

— Почему?

— Страсть. Измена.

— За это попадают в ад?

В голове у меня возникает образ папы, подхваченного торнадо.

— Никакого ада не существует, — говорит Поль.

— Мне все равно нравится.

— Ад?

— То, что Паоло и Франческа в вечных ветрах.

— Кошмарный сон, — отвечает Поль. — Я не могу даже на карусели прокатиться, так меня укачивает.

Я хочу сказать, что меня привлекают не ветра. Просто я, если мне суждено трепетать в плену вечного шторма, не нашла бы себе лучшего попутчика, чем Поль Бергман.

17

Они снова сидели в машине. Мелькер и Нильс вполголоса обсуждали, что победили в игре, участвовать в которой разрешается с восемнадцати лет.

— Ты же сказала, что у тебя нет мужа, — заявил Тим, сидящий на переднем пассажирском сиденье.