- Предупреждён - значит вооружён, - улыбнулся Глеб. – Спасибо, отец. А теперь прислушайся к доброму совету, ты же человек разумный, у самого семья поди в наличии имеется, делайте как я сказал - собирайтесь и всей деревней в лес, да глубже заховайтесь, чтобы даже с собаками не нашли. Прощай отец… Уходим мы.
Глава седьмая
Сомнительное было предложение - следовать на восток, когда нужно на северо-запад, но только время потеряли, решив сделать по своему. Просёлочная дорога на север в двух вёрстах от Вязников была перерезана немцами. Минеры закапывали мины, солдаты инженерного подразделения тянули через поле колючую проволоку. Разведчики лежали на опушке и смотрели на это с тоской. Кто сказал, что велика Россия? Пришлось возвращаться к лесной дороге и выдвигаться на восток по осиновым и еловым чащам.
Солнце клонилось к закату, когда на горизонте показалась Желябино, а слева от него, растянувшийся на север, лесной массив, в которым, по видимому, и находилась Коровья балка. Старик говорил про подозрительный шум - разведчики делали минуты тишины, но ничего подозрительного так и не засекли. За массивом простиралась обширная низина, далее, дорога, связывающая соседний райцентр, но с данной точки, видимость была практически нулевой.
В Желябино стояли немцы, вокруг деревни сновали тараканы, видимо мотоциклы. Остаток светового дня ушёл на преодоление километровой дистанции. С севера на Желябино проехал штабной кюбельваген в сопровождении мотоциклистов, бойцы проводили его грустными взглядами - какой же разведчик не мечтает заполучить языка в лихой офицерской фуражке. Ну куда его сейчас и как его брать, когда повсюду голое поле? Потом протарахтела телега с полицаями, их тоже проводили тяжелыми вздохами. Довольные физиономии фашистских прислужников просили не только кирпича, но и пули, а также пару гранат, чтобы мокрого места от них не осталось. Потом был спринтерский рывок - через поле, через дорогу, снова через поле, неслись как истребители, а когда углубились в лес, округу накрыли плотные сумерки.
Пять минут на перекур и привидение в порядок дыхательной системы.
Выстрелы и крики вдогонку не неслись, значит пронесло - такое случается в судьбе разведчика, приходится полагаться на волю случая.
- Чусовой, на опушку, - просипел Глеб. - Следить за обстановкой.
- А чего всегда Чусовой? - расстроился разведчик.
- Не понял? – Глеб приподнялся, взгляд его потяжелел.
- Виноват… Уже иду, - Чусовой, кряхтя как старый дед, пополз на корточках к опушке и там свалился без сил.
Преследовала странное чувство, неподвластное определению, чесалось под лопаткой, что-то назойливо тянуло за душу. Интуиция имела виды на своего хозяина и хотела что-то донести. Лейтенант упускал нечто важное или вот-вот мог упустить. Это не было связано с опасностью, пока во всяком случае. Необъяснимое состояние не отпускало, он яростно чесался, ловя на себе недоумённый взгляды подчинённых. - Это интуиция или вши, товарищ лейтенант? Группа не подвергалась преследованию, фашист по лесу не шастал, с чем это было связано? Со словами достопочтенного Ефима Михайловича?
- Товарищ лейтенант, вы просто мыслитель Роденовский, - подметил наблюдательный Конторович. - Вспомнили что-то важное?.. Свет в штабе забыли выключить?
- Какой свет? - повернул голову Чусовой.
- Какой мыслитель? - не понял Ершов.
- Да ладно, - отмахнулся Михаил. - Сейчас всё брошу и стану объяснять.
- Всё нормально ребята, - Глеб очнулся от задумчивости, посмотрел на часы: - Мы, конечно, не опаздываем на пожар, но лучше двигаться. Выходим через пять минут.
- Темнота накроет через пять минут, - проницательно подметил Климов. - До Коровьей балки бы дойти.
- Дойдём, - кивнул Глеб. - А дальше будем смотреть.
Сумерки сгущались, в лесу было глухо как в склепе, снова просыпались сложные чувства, растительная масса глушила звуки канонады и было непонятно, где идёт война, куда продвинулись немцы или наоборот наши. Пока не стемнело окончательно красноармейцы продолжили движение, пришлось воспользоваться фонарями. Подлесок цеплялся за ноги.