Никта

Мужчина остановился.

— Откуда вы меня знаете?

— Я… я вас не знаю. Но я экстрасенс.

Максим

Максим был в Аду. Нижняя часть его туловища была полностью погружена в мутное бурое варево, кипевшее в котле. Максим хватался руками за края котла, обжигая его ладони и тут же покрывая их волдырями. Со всех сторон доносились крики грешников. Максим был одним из них, но не кричал: он не даст чертям насладиться его криком.

Но один вопрос все-таки не давал ему покоя.

— За что? — прохрипел он.

— За чернокнижие твое, — мерзеньким голоском, срывающимся на хихиканье, проронил черт, подбрасывая поленья в кострище под котлом.

— Я давно бросил это дело, — возмутился Максим.

— Ты не покаялся! Не покаялся!

Черт пустился в пляс вокруг котла. К нему присоединились и другие, и все они хором вопили на разные лады «Душонка-то у Гриньки непокаянная!», изредка попивая что-то прозрачное из кубков-черепушек.

— Попить бы, — попросил Максим. — Жарко.

— Зачерпни да хлебай! — завопил один черт.

— Девять бесин пьют, а Гриньке-рабу не дают! — завизжал второй, бросив полено прямо в котел. Максима обдало горячими зловонными брызгами.

Он вздрогнул и проморгался. Его тело возлежало в ванне, температура воды в которой поднялась до непростительной отметки. Максим выскочил из ванны, матерясь и проклиная момент, в который заснул.

Поленом, упавшим в воду, оказалась рукоятка душа, сорвавшаяся с крючка. Сто лет не купался в нормальной ванне, а тут раз — и сам все испортил.

Максим был в гостиничном номере. В подсобных помещениях кафе, где они жили с Катрин, нормальной ванны не водилось. А раскошелился на номер он потому, что в их околокафешных комнатах одновременно начали протекать потолки, откуда-то просочился пренеприятный запах, а пол наводнили крысы.

Испугавшись, что кто-нибудь из посетителей увидит сии египетские казни и позвонит в санэпидемстанцию, Максим закрыл кафе и вызвал бравых молодцев в защитных костюмах, чья реклама обещала быстро и эффективно избавиться от любой напасти, начиная от тараканов и заканчивая кротами-убийцами.

Это произошло через несколько часов после ухода Катрин. Он прикорнул на лежанке, пока в кафе все шло своим чередом, а стоило открыть глаза — как вокруг уже творилось невесть что.

Сонный день.

Максим вытерся маленьким махровым полотенцем и посмотрелся в зеркало, почесывая щетину. За его спиной, в отражении, мелькнуло какое-то движение. Максим не спешил оборачиваться. Если в номере и правда кто-то есть, не надо подавать виду, что он заметил. Максим отошел от зеркала, как ни в чем не бывало, и попытался обернуть бедра полотенцем, но его длины не хватило, и Максиму пришлось выйти из ванной в первозданном виде — но с жестяной мыльницей в руках, поскольку больше ничего подходящего для самообороны в ванной не нашлось.