Никта

— Из тебя психолог, как из меня папа Римский. Так, корочка одна. Я это понял с самого первого дня. Ты не видишь людей, что у них по-настоящему внутри. Единственная «психо», или душа, которую тебе было бы интересно изучать, это твоя собственная. И ты готова копаться в ней до скончания веков, перемывая кости то отцу, то одногруппникам, которые тебя ни в жизнь больше не вспомнят, в отличие от тебя… без продыха вспоминаешь сестру, которую не вернуть, и мусолишь свое «а если бы все было так, а не эдак»… Вот сколько лет я тебя знаю, ты перемалываешь в голове одно и то же. Бесконечная рефлексия, в которой ты застряла. Нельзя быть психологом с такими проблемами. Это как сапожник без сапог, только хуже. И я не допускаю ни на йоту, что такой человек может разглядеть в ком-то его секретное суахили, если хочешь это так называть.

Катрин, ранее сидевшая на стуле подле кровати, вскочила на ноги.

— Ну, что еще скажешь? — выпалила она с вызовом.

— То, что настоящий психолог сейчас не кричал бы, а продолжал сидеть на своей седушке с нейтральной миной.

— Забудь, что я пожелала тебе поправляться. Валяйся на своей кровати вечно. И если ты думаешь, что я буду за тобой подтирать, ты ошибаешься.

— Собачка опять забывает, в каком месте лев видел ее мнение.

— Да ты не лев, ты драный кошак подзаборный! Ты даже не знаешь, что от меня зависит твоя жизнь, вот и треплешься.

— Думаешь, что выдернешь сейчас какой-нибудь проводок, и моя кардиограмма перестанет пищать, как в фильмах?

— А вот выдерну, будешь знать!

— Насколько я вижу, из меня даже капельница не торчит, не то что провода к какому-нибудь аппарату.

— Я тебя поколочу, и все оставшиеся кости сломаю.

Призрак Рауль, до того момента молча наблюдавший за ними, не выдержал и рассмеялся. Его смех, ледяной и неприятный, в отличие от обычного человеческого смеха, повлиял на Катрин действеннее, чем могло бы перевернутое над ее головой ведро воды.

— Это лучше, чем любая драма в кино, — сказал он, отсмеявшись. Девушка схватилась за голову.

— Все, забей. Я пришла к тебе с вопросом. Просто относись ко мне с уважением хотя бы десять минут, начиная с этого момента, ладно?

— Тяжело уважать человека, которого ты видел без одежды в разных позах.

Катрин щелкнула его по носу.

— Вот это экзекуция! — усмехнулся Максим. — Все, отсчет пошел. Я про твои десять минут. Потом проваливай, у меня нет настроения на тебя смотреть.

Мысли Катрин смешались. Она поняла, что не знает, как начать. Когда она готовилась к разговору, все представлялось ей намного легче.

— Кто ты? — спросила она.

— Я муж твой, — усмехнулся Максим.