Никта

— Тогда пусть разбивает или не разбивает, мне какая разница? Я же не умру, не исчезну.

— А ты представь, что это твоя последняя форма жизни. Тебе все равно, что ты будешь существовать, расколотой на кусочки?

— Я так уже существовала.

— Ладно! Вижу, ты не любишь загадки, — разочарованно сказала Катрин. — Переведем тему. Ты говоришь, что у тебя нет особого имени. А я думала, он всем вам дает имена. Одного из ваших он назвал Нероном, верно?

— Его всегда так звали. Он был Нероном до того, как стал статуей.

— Что?! Ты хочешь сказать, что в том глиняном истукане — душа римского императора?

— Его тезки.

— Хм! А ты, стало быть, статуя без вселившейся души, раз нет имени?

— Если я не называю свое имя, это не значит, что его у меня нет.

— Так это же… это все упрощает! — воскликнула Катрин, позабыв, на какой высоте находится. — Я-то думала, он оживляет кусок глины своими силами!

— Он не может создать жизнь из ничего. Мы — души мертвых людей, и божественная мать попросила вселиться в его поделки.

— Зачем?

— Не знаю. Ее пути неисповедимы.

«Будто бы это статуя древнегреческого философа, а не крылатого монстра», — подумала Катрин.

— Так ты служишь Никте?

— Кому?.. Я говорю про деву Марию. Ни в какую Никту я не верю.

Катрин не смогла сдержать смех.

— А почему ты не веришь в Никту или еще какой-нибудь Хаос?

— Разве в этой стране не свобода вероисповедания?

— Ха, тебе палец в рот не клади! Вы можете выселиться из статуй?