– Какая же прекрасная семья была у мистера и миссис Виггин!
– Рад, что мы смогли поговорить, Питер.
– Я тоже.
– Думаю, я сумею о тебе написать.
– Надеюсь.
– И даже если не сумею – это вовсе не значит, будто я не был рад узнать, каким ты стал.
– Жаль, что не могу оказаться рядом с тобой, – сказал Питер. – Чтобы увидеть, каким стал ты.
– Я никогда не стану взрослым, Питер, – ответил Эндер. – Я застыл в истории, и мне всегда двенадцать. Ты прожил хорошую жизнь, Питер. Передай Петре мой привет и скажи, что я по ней скучаю. И по другим тоже, но по ней особенно. Ты получил лучшую из нас.
В это мгновение Питер едва не сказал ему, что Боб и трое его детей летят где-то в космосе, ожидая лекарства, перспективы создания которого пока что выглядят не слишком многообещающе. Но потом понял, что ничего рассказать не может – это была не его история. Если Эндер о ней напишет, Боба могут начать искать. Кто-нибудь решит связаться с ним, позвать его домой. И тогда впустую окажется весь его полет. Его жертва. Его сатьяграха.
Больше они никогда не разговаривали.
Питер прожил еще несколько лет, несмотря на слабое сердце, и все это время надеялся, что Эндер все-таки напишет книгу, которую ему хотелось. Но когда он умер, книга так и осталась ненаписанной.
Короткую биографию, названную просто «Гегемон» и подписанную «Говорящий от Имени Мертвых», прочитала уже Петра – и целый день после этого проплакала.
Она читала ее вслух на могиле Питера, замолкая каждый раз, когда кто-то проходил мимо, – пока не поняла, что люди идут ее послушать. Тогда она подозвала их и начала читать с начала.
Книга была не слишком длинной, но в ней чувствовалась сила. Для Петры она стала воплощением всего, чего хотел Питер. Она поставила точку в его жизни – в его злых и добрых поступках, в войнах и мире, в лжи и правде, в манипуляциях и свободе.
По сути, «Гегемон» был продолжением «Королевы улья». Первая книга описывала историю целой расы, и то же можно было сказать о второй.
Но для Петры это была история человека, который сыграл в ее жизни намного большую роль, чем кто-либо другой.
За исключением одного – того, кто теперь жил лишь тенью в чужих рассказах. Великана.
Его могилы не существовало, как не существовало и книги о нем, которую можно было на этой могиле прочитать. И его история не являлась полностью человеческой, поскольку в каком-то смысле нельзя было назвать таковой саму его жизнь.
Это была жизнь героя. И она закончилась, когда его забрали на небеса – умирающим, но не мертвым.
«Я люблю тебя, Питер, – сказала Петра на могиле мужа. – Но тебе следует знать, что я никогда не переставала любить Боба и тосковать по нему, стоило лишь мне взглянуть на лица наших детей».