Любомысл посмотрел на Велислава, на напряженно слушавшего Добромила, который даже перестал ставить на стол тарелки, на округлившиеся глаза Милована, Борко. На раскрывшего в немом изумлении рот Прозора. И ответил просто и серьезно:
— Страшно! А больше ничего не скажу.
Наступило молчание. Среди вендов чувствовалось глубокое разочарование: только что старик так интересно и жутко рассказывал, и тут на тебе… Молчание прервал опять же Любомысл. Старик встал и, подойдя к больным воинам, потрогал их лбы.
— Жар вроде спал, но почему без сознания? Странно все это… Ну да ладно, потом посмотрим, может, серебро только начало действовать?
— К ведунам и знахарям их бы побыстрей, — озабочено сказал Велислав. — Что мы можем? Водку? На нее надежда слабая. Хорошо, если куны серебряные помогут от их хвори, а если нет?! Я бы прямо сейчас отправился за лекарем. Хоть бы какого ни на есть привел! Так ведь вас же тоже одних тут не оставишь: раз уж попали в такую переделку, так и выбираться надо всем вместе.
Последние слова Велислав произнес с каким-то надрывом: душевная боль, воспоминание о погибших воинах не оставляли его весь вечер.
— Ты, Любомысл, ужасные вещи знаешь. И это хорошо. Как думаешь, то, с чем ты в иных странах сталкивался, может придти в нашу землю? Сам знаешь: Гнилая Топь по нашим лесам издавна гремит как гиблое место. Даже не так: не гиблое, а чужое, злобное. Инородное оно в Альтиде. Я часто думал, откуда на наших землях нежить берется? Может и в других странах такие места есть, как наша Гнилая Топь? Может и там нежить из подобных болот выползает? Как считаешь, Любомысл?
— Конечно, Велислав, — в раздумье ответил старик, — нежить откуда-то берется. И места на земле есть во ста крат страшнее нашего болота. Да только я думаю, что каждой нежити свое место на земле предназначено: в одних странах, допустим жарких, — одна нежить водится, а на полуночи, средь холода, — другая обитает. Всякой твари на земле свое место предназначено. Думаю, в наших лесах инородной нежити не завестись. Своя не даст, выживет… — улыбнулся старик. — А если у нашей получаться не будет, так мы подсобим.
— А албаст? Он-то как сюда попал? — не скрывая озабоченности спросил Прозор. — Ты же говорил, что эти упыри на Змеиных Островах водятся. А?
— Ну-у, Прозор! — протянул Любомысл. — Тот албаст, которого я на островах видел, как раз в жарком месте обитает. А тот, про которого твой мудрец рассказывал, в холодах водится — ты ж сам говорил. Думаю, что водяной упырь может жить в любой воде: хоть на полуночи, хоть на полудне. Вода есть вода. А может упыри разных мест и различаются чем-то, не знаю. Но нашего чеснок точно отпугнул, и это хорошо, значит есть против него средство. Почти все упыри не любят горечь, и те что в земле лежат, и те что в воде водятся. Ладно, хватит об этом. — Любомысл повернулся к печи: — Давайте-ка, молодцы, кабанчика из огня высаживать будем. Что меня старого слушать? Хотя иногда не помешает: уж очень много я за свои годы пережил. Никто вам ничего такого не расскажет, потому что не знает, и не бывал там, где мне довелось побывать.
Вскоре широкий дубовый стол уставили мисками с солеными грибами, мочеными яблоками, распластованной копченой и вяленой рыбой. Любомысл и Милован с прибаутками вытащили кабанчика из широкого устья печи, и сейчас, обжигая руки, отколупывали спекшуюся глину. По ярусу пошел сытный, ни с чем не сравнимый запах. Для поросенка посреди стола поставили отдельное большое блюдо.
Тут же Борко выбивал пробки из бочонков, плескал чуток в высокую деревянную кружку и пробовал на вкус:
— Это клюквенный квас. А это эль вестфолдингов. Это, опять же, их грут… ну и гадость! Как такое не то что пить, а даже нюхать можно?! А вот что это за напиток такой, я не знаю.
Прозор взял у него из рук кружку, понюхал, и чуть-чуть отхлебнул. Закатив кверху глаза, немного подумал, а потом, вернув кружку, сказал:
— Не знаю, как точно называется, но такое питье привозят фризонские купцы. Кажется, они его из винограда делают, но это не вино. Так что можешь пить спокойно — тошнить точно не будет.
Борко обиделся:
— Прозор, да хватит тебе уже! Все старое поминаешь! Было-то всего один раз, да и то случай-то такой: воинами стали!.. Да, а от вина меня не тошнит.
— Да разве я что плохое тебе сказал? — искренне удивился Прозор. — Я же о вас молодых забочусь — чтобы вы не болели. Верно, Любомысл? Велислав? Кто ж вас уму-разуму научит, как не мы? У нас-то за плечами жизнь. Многое чего познали на своей шкуре: такое знаем, о чем вам лучше вообще на ночь не слышать.
— Верно, верно Прозор, — отозвался Любомысл, перекладывая на блюдо кабанчика, источавшего невыразимый запах горячего копченого мяса. — Поучиться у тебя есть чему… особенно мне, — добавил старик с ехидцей.
— Ну ладно, хватит уж лясы точить, — встрял Велислав, — давайте-ка усаживайтесь. Только сначала надо почтить богов и хозяев этого жилища.
ebooksa