Пересечение вселенных. Трилогия

Удивительно, правда, что сам доктор Донэл на всё время подготовки куда-то начисто пропал. Как видно, у него был собственный график и свои задачи — начальнические. И ему, ясное дело, не нужно было осваивать всю эту сверх технику — он легко выживает в любых обстоятельствах с помощью общительности и неистощимого чувства юмора. Хотя. Кто его знает — может, на монстров Мари-Каны они и не подействуют?

***

Но на предпоследнее занятие, посвящённое — наконец-то! — изучению материалов о самой Мари-Кане, почтенный доктор Донэл всё же заявился. И привёл с собой — да-да! — великого Жанэна Дукуна, знаменитого и легендарного. И самого настоящего архивариуса!

Архивариусы на Итте практически являлись уже исчезнувшими мастодонтами науки археологии. Ведь талант слышать и видеть прошлое безо всяких там дополнительных анализов и дотошных приборов даётся не каждому. Архивариусы работали с найденными образцами не виртуально, не изучая сухие технические цифры и толкования, а напрямую, в тесном тактильном и осознанном контакте. Они могли сразу и практически безошибочно определить возраст, место находки и даже назначение какого-нибудь осколка. Сейчас уже мало кто умел так работать. При обработке археологических находок обычно все заключения готовила лабораторная техника. И иногда ошибалась.

У студентов, когда они увидели архивариуса Жанэна Дукуна, от восторга чуть щупальца в трубочку не свернулись. Лане всегда казалось, что такие моллюски обитают где-то в другой реальности, сросшись со своими архивами, откуда они никогда не выходят, снисходительно высылая обычным моллюскам свои гениальные резюме. И лишь иногда фигурируя в потрясающих новостях науки. Вернее — старостях и древностях. Что почти всегда слегка сотрясало авторитеты и нарушало устоявшиеся мнения и теории. Кстати остальные участники экспедиции, сами именитые учёные, тоже слегка растерялись. И, в знак уважения гения современности, приветственно воздели вверх две руки. Такого у этой самолюбивой братии редко кто удостаивался. А Жанэн Дукун, лишь небрежно кивнув им в ответ и ничуть не смущаясь, принялся что-то доставать из своего потрёпанного рюкзака. Поговаривали, что тот служит ему не менее двухсот витков, сам уже являясь раритетом. И вот перед аудиторией явилась какая-то смешно выглядевшая древняя дискета. А как же — какой рюкзак, таково и его содержимое. Это была натуральная старинная дискета — тот ещё раритет.

— Приветствую вас, уважаемые коллеги! — сказал Жанэн, вставляя дискету в какой-то приборчик — наверняка, тоже тысячевиткой давности. Аудитория отозвалась добрыми пожеланиями, заинтересованно ожидая дальнейшего.

— Успехов вам на пути знаний! — проговорил доктор Донэл. — Рад представить вам нашего гостя. Думаю, его личность знакома всем — это превысокочтимый Жанэн Дукун, академик, эксперт и член множества учёных советов и коллегий. — Тот снова слегка кивнул. И никто не удивился — все знали о необщительности академика. — Премногочтимый Жанэн Дукун любезно согласился встретиться с вами, чтобы лично подтвердить… кое-что трудно подтвердимое. Тема нашей сегодняшней беседы — знакомство с глубоководной впадиной Мари-Каны. Но, прежде чем мы поговорим о ней, я предлагаю вам посмотреть материал, который нам любезно предоставил академик Жанэн.

Тот чем-то щёлкнул в своей раритетной установке и на стене сбоку от него засветился древний визуальный экран — такими давно уже не пользовались. Пошла демонстрация некой записи: возник письменный титр — Мари-Кана, а следом замелькали кадры — что-то невнятное и немного мутное. Качество этой записи было ужасным, а кадры не сопровождал ни единый звук, ни комментарии.

— Что это? — изумлённо проговорил кто-то.

— Вы же читали — это Мари-Кана, — ответил другой.

— А может это и не Мари-Кана! Откуда взялась эта записи? — зашумели в аудитории. — Туда ведь ещё никто не спускался! Или, всё же, спускался?

— Превысокочтимый академик Жанэн, это не фальсификация? Мы, конечно, уважаем ваш авторитет, но… всё это как-то сомнительно выглядит, — зазвучали голоса.

— Кто может подтвердить подлинность этих невнятных кадров? — воскликнул профессор биологии Боэн — вечный скандалист и спорщик. — Мало ли, что тут написано! Может, это фальсификация? И некий любитель сенсаций написал — Мари-Кана.

— Я могу не только подтвердить, но и гарантировать, что это именно Мари-Кана, — вежливо сказал академик Жанэн. — К тому же — вид и возраст этой вещи, — указал он на футляр от дискеты — сами являются гарантией их подлинности. А также известна цель, с которой эти кадры были сняты — она далека от сенсаций и даже от науки. К тому же, эта любительская съёмка сделана случайно и не ставила своей задачей изучение Мари-Каны. Впрочем, взгляните на другую версию, восстановленную, насколько это было возможно.

Профессор Боэн не посмел возразить ему. Ведь слова Жанэна были равносильны правительственному постановлению. И, молча, обратил свой взор на экран, где уже мелькали отреставрированные и более чёткие кадры — то снятые с большой высоты, то фрагменты дна, то какие-то участки поверхности.

— А вот и последний кадр. Обратите на него особое внимание, — сказал академик, остановив ленту.

И все увидели вспышку, туман и темноту. На этом запись закончилась.

— Уж извините! Специалисты сделали всё возможное, чтобы восстановить эту бесценную запись. И я специально принёс её сюда в первоначальном виде — для скептиков, — покосился Жанэн на Боэна и. бережно вложив дискету в футляр, спрятал её в специальный контейнер. — Думаю, что я демонстрировал сегодня этот раритет в последний раз. Теперь он будет храниться в запасниках. И, должен заметить — нам с доктором Донэлом даже с таким материалом невероятно повезло. Ведь о Мари-Кане больше нет никаких сведений. Что удивительно, учитывая уникальность этого природного объекта.

— Так откуда же взялась эта запись, премногоуважаемый академик Жанэн? — не выдержав, спросил Сэмэл.

— Мы обнаружили её чудом, — оглядевшись, проговорил Жанэн. — И даже не в официальных музейных запасниках или архивах, а в архиве лоонского технологического университета. Создана она в обычной студенческой лаборатории и сделана две тысячи витков назад во время проведения штатных испытаний студенческой научной секции. Удивляюсь, как её не выбросили?