Говорил он чисто, выделяя каждое слово, подчеркивая все буквы. Лишь в первых двух словах «та-аким инструментом» чуть-чуть проскользнул нерусский акцент.
Мартынов пожал плечами и сухо сказал:
— Убить?.. Не знаю, не пробовал.
Полковник вышел из-за стола, прошелся по комнате. Был он невысоким, стройным, с туго перетянутой ремнем талией. Мягкие сапоги козловой кожи делали каждый его шаг вкрадчивым, почти воздушным.
— Значит, вы полагаете, у нас нет оснований обвинить вас в ношении ха-алодного оружия? — спросил он за спиной Мартынова. Голос, как и прежде, вежливый, без нажима.
Если бы мог он видеть сейчас глаза Терентия Петровича! В них мгновенно столкнулись трезвость и желание рискнуть, и это все вылилось в готовое решение. Когда полковник снова оказался перед его лицом, Мартынов лишь развел руками:
— Помилуйте, какое же это оружие?.. Оружие вот! — и, быстро нагнувшись, Мартынов вытащил из голенища наган с набитым патронами барабаном и… спокойно положил его на стол, перед носом допрашивающего.
Сразу же два молодых офицера, прапорщика — они до этого безмолвно стояли в углу — подбежали к столу, пытаясь то ли защитить свое высокое начальство, то ли скрутить руки этому неизвестному. Оба в черкесках и бешметах, стоящие по бокам, они выглядели несерьезно, почти комически. Но Мартынов не улыбнулся, даже про себя. Все в нем натянулось. Поверят? Не поверят?..
Полковник был, видимо, человеком неробким и сдержанным, несмотря на свой южный темперамент. Он только насмешливо спросил:
— Кто же так ха-арошо обыскивал нашего гостя?
Сразу же один из прапорщиков кинулся к выходу и привел виновника — им оказался рябой казак, тот самый, что наступал на пятки Мартынову.
Полковник подал офицерам выразительный знак одним пальцем, и рябого вывели; донеслось его покаяние: «Промашка вышла, вашбродь!» И визгливый голос прапорщика. И что-то падающее — глухо, уже за стенами… Лишь после этого полковник спокойно спрятал в ящик стола мартыновский наган и задал вопрос:
— Откуда у вас сие украшение?
Ровным голосом, лишенным всякой интонации, Терентий Петрович ответил:
— Купил по случаю еще в прошлом году, в Киеве. — И чуть запальчивее, для убедительности, добавил: — Нельзя сейчас без оружия человеку, мало ли какие встречи на житейских дорогах.
Маслянистые глаза офицера почти утонули в прищуре: он думал. Он отлично знал, что на многих базарах Украины, юга, не то что револьвер, пулемет можно достать. Делалось довольно просто. Сидит на толкучке мужичок, а то и баба, торгуют салом, фасолью, а рядышком лежит винтовочная гильза или какая-нибудь часть затвора. Условный знак. Начни разговор издалека, помаленьку забрасывай удочки — и сделка может состояться.
При всем этом полковник не был уверен, что Мартынов говорит правду, хотя и не имел пока оснований думать иначе. Добровольная сдача оружия? Может, здесь прием, обдуманный заранее. Кто знает? Но тут же он сделал поправку и на обстоятельства, на самую жизнь, заставляющую их быть настороженными ко всем и каждому.
После непродолжительной паузы полковник задал еще один вопрос. Как же Мартынов, интеллигент, имеющий к тому же звание младшего офицера, решил в такое время отойти от всякой борьбы и остаться в стороне?
Мартынов минуту подумал и ответил весьма запутанной фразой. Да, он, учитель, не верит в силу оружия. Победу принесет культура, просветительство, гуманизм, только они.
— Белинского начитались, Некрасова? — сверкнул глазами офицер.
ebooksa