– Давай сделаем это.
Улыбка Коула смягчает суровость его лица.
– Что? Прямо сейчас?
Я пожимаю плечами:
– Почему нет?
– Потому что не стоит начинать обучение физически и эмоционально истощенной. Тебе нужно сперва отдохнуть.
Я смотрю на стол, пытаясь выразить свои мысли словами:
– Я знаю, кто меня похитил. – Быстро качаю головой, заметив на лице Коула тревогу. – Нет, то есть, я знакома с одним из тех трех нападавших. Как раньше я поняла, что за мной следит миссис Линдсей.
Я внимательно рассматриваю лицо Коула, но вижу лишь тревогу.
– Думаешь, похищение организовала миссис Линдсей?
Меня снова охватывает беспомощность, которую я испытала в фургоне молочника. Коул тянется через стол и накрывает мою руку своей. Как только наши пальцы соприкасаются, я ясно чувствую его тревогу. Что бы сосед ни делал с миссис Линдсей, не думаю, что целью было причинить мне боль. По крайней мере, надеюсь, что нет.
– Понятия не имею. Но если я научусь управлять своими способностями, то, наверное, смогу выяснить, кто это был.
А выяснив, кто похитил меня, сделаю первый шаг для защиты матери.
Молчание. Я смотрю в черные глаза Коула.
– Мы можем начать завтра, – предлагает он.
У меня перехватывает горло, и я отворачиваюсь. Чувствует ли он сейчас мои эмоции? Знает ли, как я благодарна? Как он мне нравится? Я краснею. Мне точно нужны уроки. Хочу научиться устанавливать стену, как Коул.
Я отнимаю руку, пытаясь прийти в себя. Что-то во мне, многие годы крепко запертое, наконец вырывается на свободу.
– А сколько тебе было во время обучения? То есть, когда ты узнал, что не такой как все?
Губы Коула вздрагивают.
– Я просто проводник, поэтому лишь рядом с другим экстрасенсом со мной происходили паранормальные инциденты. В детстве подобное случалось очень редко, и, так как я не мог описать произошедшее, родители ничего не знали. А потом меня отослали в школу-интернат. К счастью или нет, но один из учителей оказался экстрасенсом. Меня обучили во время войны, а в прошлом году я официально стал членом Общества.