— Не слышишь? Помогать?
Та затравленно покачала головой.
Мы со старпомом уже направлялись к выходу, но я обернулся и увидел, как капитан жестом приказал девушке поднять с палубы злосчастную трубу, а потом приглашающе отодвинул штору перед койкой. И еще я заметил цепь на лодыжке Марины и то, как она зачем-то вытерла поднятый патрубок полой своей рубахи.
— Каюта капитана рядом с боевым постом акустика-радиста, — прокомментировал Яков. — Не вставая с койки — в курсе всех событий.
И липко хохотнул. Мысли в моей голове противностью затмили тошнотный привкус во рту.
— Привыкай, — обнадежил Яков. — Откуда начнем осмотр, с кормы или передка?
Мне было все равно — хотелось побыстрее добраться до своей каюты. О том, что подышать свежим воздухом не получится, я уже догадался. Старпом оценил мой зеленый, во всех смыслах, вид и попытался обнадежить:
— Как нырнем — полегчает. Главное, чтобы Маринка быстрее связь наладила. Под водой же антенна не берет.
Мне раньше казалось, что подводные лодки погружаются только перед боем — запас хода у них ограничен емкостью аккумуляторов, — а все остальное время находятся на поверхности, идут на дизельных моторах. Старпом просветил:
— Наша «семерка»[12] особенная. Не любит она поверхности. После того как она досталась от немецких «кригсмарине» Страннику, — под «Странником» я угадал Ван Страатена, — лодка научилась дышать на глубине.
— При помощи шноркелей?
Не то чтобы я особенно разбирался в субмаринах, но совсем недавно, помнится, читал про эти устройства, позволяющие дизелям работать даже при погруженной лодке. Революция в подводном деле.
— Нет, — улыбнулся старпом, — наша красотка дышит без всяких трубок и компрессоров. И при этом ныряет на добрую половину мили.
Кажется, предел для подводных лодок скромнее, метров двести-триста, но я не стремился разобраться в тонкостях или уличить старпома в хвастовстве; под водой — значит, под водой, и чем глубже, тем лучше, если при этом меньше качает. К тому же — вспомнился роман Жюля Верна — в глубоководных путешествиях определенно присутствовал некоторая торжественная романтика.
А Яков, положившись на собственный вкус, уже притащил меня в нос лодки, в торпедный отсек.
— Вот они, пробирки с нашими живчиками, — похлопал старпом по аппаратам. — Торпедная атака — это как эякуляция, не находишь?
Фаллические фантазии старпома меня не впечатлили. Трубы торпедных аппаратов больше напоминали цилиндрические гробы. И это мне не нравилось. Мне вообще мало что здесь нравилось, особенно — пока не прекратилась качка. Быстрей бы Марина провела чертов сеанс.
— А это что? — указал я на сооружение, напоминающее пюпитр из обшарпанного стального листа на ржавой стойке, с грубо приваренными по периметру автоматными гильзами. В некоторых из них торчали свечные огарки.
Штуковина располагалась между торпедными аппаратами, а рядом, на полу, покоилась неровная стопка разномастных книг. На потертой обложке верхней значилось крупными буквами: «De vermis mysteriis». Моих медицинских познаний в латыни хватило, чтобы перевести название как «Мистерии Червя».
— Это, — Яков похлопал по стойке, — наш алтарь. Тут же фокусная точка, вся сила лодки. А по правде, в боевой рубке-то его и пристроить негде. Ты, кстати, кому поклоняешься?
ebooksa