Худое, изможденное тело, едва наметившаяся грудь, следы побоев — в основном зажившие. При каждом касании трубкой стетоскопа девушка сжималась словно перед ударом, и я слышал, как тревожно начинает биться ее сердце.
— Похоже, бронхит, — подвел я промежуточный итог. — Кровотечение носовое. Кашель вызывает скачки внутричерепного давления, оно компенсируется разрывами капилляров — из-за этого течет кровь.
— И как это лечить?
— Бронхит? Обильным горячим питьем, желательно молоком с медом, и постельным режимом, — капитан только хмыкнул в ответ, — но это, боюсь, не все. Если кашель провоцирует разрывы капилляров, значит — в нормальном состоянии внутричерепное давление уже выше нормы. Вдобавок… мне очень не нравятся ее глаза.
Я пренебрег истиной. Глаза, почти всегда скрытые засаленной челкой, оказались под стать голосу. Не знаю, можно ли так охарактеризовать взгляд, но у Марины он был грустно-мелодичный. И эта мелодия проникала мне в душу, отгоняя тяжелые мысли, смягчая симптомы морской болезни.
Но как врачу, тем более — неврологу, ее глаза мне и в самом деле не нравились. Правый зрачок намного превышал размеры левого, причем на изменение освещения оба реагировали неадекватно. Я попросил девушку лечь. Простучал колени, запястья, локти — везде по правой стороне наблюдалось повышение сухожильных рефлексов. Провел ногтями по ступням — тот же результат. Плохо. Я предложил перевернуться на живот и приспустить штаны. Марина снова посмотрела на Ван Страатена, пауза затянулась.
— Капитан, мне надо осмотреть ее позвоночник, — раздраженно бросил я через плечо.
Прошла еще минута, наконец он кивнул. Девушка, возбуждающе изогнувшись на койке, потянула пояс вниз. Под парусиновыми штанами никакой одежды больше не было. Почти всю правую — совпадение? — ягодицу занимала странная татуировка, выполненная, похоже, красными чернилами.
Формой она напоминала звезду Давида, но только отдаленно — шесть ее коротких лучей изгибались наподобие щупалец и оканчивались загнутыми когтями-крючьями. Внутреннее пространство фигуры заполнял узор из точек и волнистых линий, создающих иллюзию движения к центру. Рисунок затягивал внутрь, как вращающаяся спираль, и я задерживал на нем взгляд, пока капитан предупреждающе не кашлянул.
— Может, достаточно Massage… делать массаж? — уточнил Ван Страатен, когда я добрался до основания шеи.
Похоже, он спешил.
— Это не массаж, капитан, у вашей девушки серьезные невралгические нарушения — я ищу причину.
— Заканчивайте. Вы сказали, как лечить кашель, — мы постараемся sich an das Rezept… слушаться этого рецепта.
Я бегло прощупал семь позвонков шейного отдела — картина подтверждала мои опасения.
— Капитан, вам следует прекратить истязания, иначе…
Марина сидела ко мне вполоборота — Странник не видел ее лица. Губы девушки немо пошевелились, и я сумел прочитать сорвавшиеся с них слова: «Не говори ему». А потом девушка повернулась к Ван Страатену:
— Быстрее, герр капитан.
Странник выругался по-немецки и подтолкнул меня к выходу, заторопился, пошел рядом, потом обогнал.
Присутствие капитана меня нервировало — молчание напрягало, но и разговаривать желания не было. Почти дойдя до моей койки, капитан вдруг замедлил шаг, рассматривая потолок и прислушиваясь, я не успел остановиться и толкнул его в спину. Словно в ответ на это где-то сверху прозвучал удар, заставивший вздрогнуть весь корпус, а потом что-то, будто скрежеща когтями, процарапало лодку от носа до кормы. Я присел на корточки, и даже капитан, похоже, на мгновение втянул голову в плечи.
Впрочем, его замешательство длилось недолго — он почти бегом, насколько это возможно в узком проходе, бросился в торпедный отсек.
ebooksa