Институт

Эйвери, чьё жуткое спокойствие оракула на самом деле было шоком, начал плакать.

— Пойду в свою комнату, — сказал Хелен. Она похлопала Люка по плечу и поцеловала Эйвери в щёку. — Увидимся завтра, парни.

Но они не увиделись. Ночью за ней пришли санитары в синем, и больше они её не видели.

6

Эйвери сходил по-маленькому, почистил зубы, переоделся в пижаму, которую теперь держал в комнате Люка, и лёг в его кровать. Люк тоже сделал все свои туалетные дела, забрался к Эйвестеру и выключил свет. Он прижался лбом ко лбу Эйвери и прошептал:

— Я собираюсь выбраться отсюда.

«Как?»

Вопрос был произнесён не вслух, а на мгновение вспыхнул в его сознании и исчез. Люк стал лучше улавливать мысли, но мог делать это только в присутствии Эйвери, — а бывало не мог вовсе. Точки — огни штази, по словам Эйвери — наделили его ТП, но слабой. Таким же был и его ТК. Может, у него и был заоблачный айкью, но по части экстрасенсорных способностей он не дотягивал. Хотелось бы больше, подумал он, и ему на ум пришла одна из старых дедушкиных поговорок: мечтай в одну руку, а сри в другую — потом посмотри, какая заполнится быстрее.

— Не знаю, — ответил Люк. Но он знал точно, что пробыл здесь слишком долго — дольше, чем Хелен, а её уже забрали. Скоро они придут за ним.

7

Посреди ночи Эйвери разбудил Люка от сна, в котором была Грета Уилкокс, лежащая у стены с вывернутой головой. Поэтому Люк рад был проснуться. Эйвестер прижался к нему, упираясь коленями и локтями, весь дрожа, как собака, застигнутая грозой. Люк включил прикроватную лампу. Глаза Эйвери были в слезах.

— Что случилось? — спросил Люк. — Плохой сон?

— Нет. Они разбудили меня.

— Кто? — Люк огляделся, но комната была пуста, а дверь закрыта.

— Ша. И Айрис.

— Ты можешь слышать Айрис, как и Калишу? — Это было что-то новенькое.

— Раньше не мог, но… они смотрели фильмы, потом были уколы, потом бенгальский огонь, потом групповое обнимание голова к голове — я тебе говорил об этом…

— Да.

— После этого обычно лучше, головные боли на время проходят, но у Айрис голова заболела сразу как они перестали обниматься, и так сильно, что она начала кричать без остановки. — Голос Эйвери зазвучал выше и задрожал так, что Люк весь похолодел. — «Моя голова, моя голова, она раскалывается, ох, моя голова, пусть это закончится, кто-нибудь, пусть это за…»

Люк тряхнул Эйвери.