Институт

— Тише. Они могут слушать.

Эйвери сделал несколько глубоких вздохов.

— Жаль, что ты не можешь слышать меня в своей голове, как Ша. Тогда я мог бы всё тебе рассказать. Произносить вслух слишком тяжело.

— Попытайся.

— Ша и Ники попытались успокоить её, но не смогли. Она оцарапала Ша и пыталась ударить Ники. Затем пришёл доктор Хендрикс — он был в своей пижаме — и вызвал людей в красном. Чтобы забрать Айрис.

— В заднюю половину Задней Половины?

— Думаю. Но потом стало лучше.

— Может, они дали ей болеутоляющее. Или седативное.

— Не думаю. Кажется, ей просто стало лучше. Может, Калиша помогла ей?

— Меня не спрашивай, — сказал Люк. — Откуда я могу знать?

Но Эйвери не слушал.

— Возможно, есть способ помочь. Способ, чтобы они могли… — Он затих. Люку показалось, что он снова засыпает. Затем Эйвери пошевелился и сказал:

— Там есть что-то очень плохое.

— Тут везде всё плохое, — ответил Люк. — Фильмы, уколы, точки — всё это плохо.

— Да, но есть что-то другое. Что-то ещё хуже. Как… не знаю…

Люк прижался лбом ко лбу Эйвери и изо всех сил прислушался. Он услышал звук пролетающего высоко над головой самолёта.

— Звук? Что-то вроде гудения?

— Да! Но не от самолёта. Больше похоже на пчелиный улей. Это жужжание. Думаю, оно доносится из задней половины Задней Половины.

Эйвери поёрзал в кровати. В свете лампы, он больше не выглядел ребёнком, а был похож за взволнованного старика.

— Головные боли становятся хуже и хуже, длятся дольше и дольше, потому что они без конца заставляют их смотреть на точки… на эти огни… и они без конца делают им уколы и заставляют смотреть фильмы.