– Ты чем-то занимаешься или, как я, слоняешься повсюду без дела?
– Ловлю рыбу, чтобы поесть, продаю ее иногда или меняю на хлеб с сыром, ныряю за жемчугом, мастерю из дерева, гуляю по городу, играю на шамболине, пытаюсь воспитывать двух этих недотеп…
И он чмокнул ворчащую кошку в мокрый нос.
– Но ты не ищешь свое предназначение? – попыталась выяснить я.
– Не так, как ты… Мне нравится жизнь на лодке, новые города, люди. Может быть, в этом мое призвание?
– Вполне возможно, если ты счастлив.
– О, гораздо больше, чем раньше…
Он улегся прямо на деревянный настил, подложив под голову руки.
– И чем же ты занимался до Кейптауна? – теперь я смотрела на него сверху вниз.
– Жил в мужском гареме, – запросто ответил он.
– Как? – я не могла поверить своим ушам. – Что ты там делал?
– Это неловкий вопрос, – с улыбкой заметил Солей. – Не знаешь, чем обычно занимаются в гаремах?
– Но ведь… – я снова начала заикаться. – Гаремов больше не существует.
– Ты в этом уверена? – Он придвинулся ко мне и теперь сидел совсем близко. – Потому что я умудрился прожить в нем довольно долго. Не знаю, что ты имеешь в виду под этим словом, но я подразумеваю место, в которое состоятельные девушки приходят за удовольствиями…
– Хорошо, пусть будет, как ты говоришь, – я поспешила кивнуть. – Но не стоит рассказывать о таком каждому встречному.
– Почему? – развеселился он. – Мои слова приводят тебя в смятение?
– Просто это странно…
– Даже более странно, чем истории про чайных вампиров?
Если бы не полоска синей темноты, я бы давно сбежала. Но ночь делала правильные черты Солея размытыми, сохраняя между нами хоть какую-то дистанцию.
– Значит, по-твоему, жить в гареме безнравственно? – не унимался мой собеседник.