Опасность тьмы

Он немного понаблюдал, как она работает, а потом вышел на улицу, прихватив с собой трость, сделанную на острове Скай, которую он унаследовал от своего отца и которая сопровождала их в пеших прогулках на многие мили на протяжении пятидесяти с лишним лет.

Погода была теплая, небо безоблачным, так что он не торопился. Он хотел подумать. Накануне вечером позвонила Кэт и сообщила, что хочет привести детей на чай. Были какие-то новости. От Саймона они ничего не слышали уже неделю. Мэриэл волновалась. Ричард – нет. Но он хотел, чтобы Саймон остепенился, женился, создал семью, поднялся по карьерной лестнице. Еще он думал о том, что, может быть, стоит еще раз попробовать попросить его вступить в общество масонов и позволить вписать его имя в их списки. В будущем году Ричард станет досточтимым мастером в своей ложе. Присутствие рядом с ним его сына принесет ему удовлетворение. Он позвонит ему позже и пригласит на обед.

Если он и планировал еще как следует все обдумать на обратном пути, то, что он увидел в обеих газетах, отвлекло его от всех размышлений.

Новость об обнаружении детских скелетов в пещерах на побережье Северного Йоркшира была на первых страницах всех газет. Ричард встал посреди сельского магазинчика и начал изучать статьи, тут и там встречая имя Саймона, и припоминать исчезновение юного школьника из Лаффертона, Дэвида Ангуса, сына одного из его бывших коллег по больнице.

Что за человек творил такое? И, удивительно, что за женщина? Психопатка? Наверняка. Израненная душа? Обиженный ребенок, выросший в исковерканного взрослого?

Он знал общепринятую точку зрения, знал мнения, которыми руководствуются профессионалы. Но для него не существовало ни оправданий, ни разумных оснований и объяснений. Это была детоубийца, дурная по своим предустановкам, неисправимая с момента своего рождения. В том, что такие индивиды существовали, он никогда не сомневался. Кто-то там будет стряпать дело против ее родителей, братьев и сестер, опекунов, воспитателей, школьных учителей, бог знает кого еще, и все они будут страдать от невыносимого чувства вины и заниматься самобичеванием до конца своих дней. Но почему? Никто из них этого не делал. Это был дьявол, бродящий по земле и ищущий, кого бы проглотить. Ричард Серрэйлер не был религиозным человеком, но основы его образования и воспитания коренились в Библии. И в такие моменты, как этот, – думал он, все еще читая по пути в Галлам Хауз про горки маленьких костей, – Библия служила ему отличным ориентиром.

Он открыл переднюю дверь. Кофеварка уже должна была работать. Он сможет взять кофейник с собой в сад вместе с газетами.

Но, к своему удивлению, запаха кофе он не почувствовал, а на кухне никого не было.

Ричард подошел к окну.

Сначала он подумал, что она споткнулась о розовую ветку, и быстро выбежал наружу, проклиная себя за то, что не разобрался с ней до того, как ушел за газетами. Но на самом деле она лежала примерно в футе от нее. Она не двигала ветку.

Он наклонился и взял ее руку, а потом пощупал пульс на ее шее. Через несколько секунд он аккуратно ее перевернул. Ее голубые глаза были открыты. Он дотронулся до ее лица пальцами. Ее кожа была мягкой, как замша, и холодной.

Несколько минут Ричард Серрэйлер не отходил от нее и просто сидел на дорожке, держа ее за руку. Он произнес только: «О, дорогая». В саду вокруг него было тепло и тихо. Рядом с ней на дорожке лежал секатор, вместе с плетеной корзиной, полной сорняков, сухих стеблей и завянувших цветов. Дикий голубь монотонно ворковал где-то в глубине остролиста.

В конце концов он пошел в дом и позвонил Иэну МакКею, который был их лечащим врачом на протяжении последних тридцати лет. Потом он позвонил Кэт. У нее шел прием. Нет, сказал он Кэти, он не будет ее отвлекать, но пусть она перезвонит ему, как только сможет.

Саймона не было в участке. Он оставил ему сообщение, и еще одно, посреди австралийской ночи, для Иво. Потом он методично насыпал кофе в кофеварку, налил туда воды и включил, предварительно достав легкий плед из сушилки для белья, чтобы аккуратно накрыть им свою мертвую жену. Он закрыл ей глаза и натянул плед до шеи, оставив открытым лицо, чтобы она лежала на солнце, словно мирно уснувший человек.

Шестьдесят три

– Боже правый.

Натали перечитала газетную статью снова, медленно и целиком. У нее не укладывалось это в голове, она просто не могла себе такого представить. Что еще они теперь найдут? Сколько еще, господи?

Кира на целый день ушла в тематический парк вместе с жонглерским клубом, который устраивал выезд. Тренер увез ее в семь, и они не вернутся до вечера.

Отлично. Просто, мать твою, отлично…

Был один из самых жарких дней в году, но Натали стало холодно. Ее руки покрылись гусиной кожей. Через несколько минут она решила подняться наверх. В комнате Киры было тихо и спокойно, прибрано и чисто. Она посмотрела в окно, на дом напротив. Потом она посмотрела на сад.