Она молча глядела на него.
– Вы много ездили. – Он заглянул в свои бумаги. – Игровые автоматы. Вы что-то делали с игровыми автоматами… Однорукие бандиты и тому подобное.
Она прикусила язык.
– Было такое или не было?
Она кивнула.
– Что?
Ничего. Не раскрывай свой рот.
– А «Мондео» полагался вам по работе, значит? Корпоративный транспорт, так?
Она улыбнулась. Не могла удержаться. «Корпоративный транспорт».
– Катались на нем по стране, да? Неплохая машина. Довольно быстрая. Большой багажник.
Тишина.
Она посмотрела в потолок. Там виднелось странное пятно. Паутины не было.
– Сколько времени у вас ушло, чтобы добраться отсюда до Лаффертона, Эдди? – На этот раз это был Блондин. У него был приятный голос.
– Где это – Лаффертон?
– Лаффертон – это где вы увидели Дэвида Ангуса, который стоял у своей калитки и ждал, пока его подберут и добросят до школы.
Она уставилась в стол. Ее сердце забилось гулко и тяжело. Они могли заметить, как забилась жилка у нее на шее, так что она наклонила голову слегка вперед. Она видела его перед собой яснее ясного. Кепка. Школьный рюкзак. Столбики подъездных ворот. Она почувствовала, как замедляется машина, когда притормозила у бордюра. Невидимая рука сжала ее сердце, будто выжимая его, как губку.
– В чем дело?
Смотри на стол. Смотри на него. Не поднимай взгляд.
– Что вы ему сказали, чтобы он сел внутрь? Или ничего не говорили? Вы просто затащили его в машину? Он пытался убежать от вас?
Нет, он просто поехал с ней. Поверил ей. Сел в машину. Не как другие. Она ясно видела его лицо. Слышала его голос. Он очень много говорил. Всю чертову дорогу он говорил, спрашивал ее о чем-то, вертелся. Она ненавидела вертлявых. Не вертись. Это она усвоила чертовски быстро. Не раскрывай свой рот.