Кардинал

– Никогда о таком не слышал.

– Но вы же только что…

– Нет никакого Адриана Арне. Не было и не будет. Есть земля. Воздух. Кровь. Нитки. И все.

– Очень поэтично, – оскалился я. – А теперь бросайте придуриваться и признавайтесь, что вы знаете про Адриана.

Я шагнул к нему, но тут же взметнулась трость, которую он зажал обеими руками.

– Твои поиски только начинаются, – сказал он. – Путь твой будет долог и тернист, но труднее всего начало. Забудь про своего друга. У тебя есть дела поважнее.

– Послушайте… – Я сделал еще шаг.

Он швырнул в меня тростью. Я хотел отбить ее в воздухе, но она вдруг превратилась в шуршащий водопад полиэтиленовой пленки. Меня захлестнуло с головой, спеленав как мумию. Пленка липла к коже, склеивала губы, из нее было не вырваться. Бешено царапаясь, я разодрал ее в лохмотья и секунд через десять – пятнадцать освободился, но слепой уже исчез. В обе стороны простиралась пустая улица, никаких попрошаек.

Я рванул назад к машине и спросил Томаса, видел ли он, что со мной случилось. Он нахмурился:

– Слепой, сэр?

– Да.

– Здесь, сэр? Минуту назад?

– Да, – рявкнул я.

– Нет, сэр. Мне выйти и поискать?

Я с досадой сплюнул на тротуар, а потом полез в машину.

– Вези в офис, – буркнул я, закрываясь от солнца ладонью.

Всю дорогу меня одолевали мрачные мысли, и в кои-то веки я был рад, что никто не лезет с разговорами.

Вытащив досье на Кафрана Рида, я попытался углубиться в работу. Имя-фамилия, пятьдесят четыре года, развелся четырнадцать лет назад, повторно женат не был, несколько романтических связей, ничего порочащего. Владеет ресторанчиком, которым руководит уже более двадцати лет, – небольшая закусочная, популярная в узких кругах, средний годовой доход равен…

Сосредоточиться не удавалось. Перед глазами вставали жуткие картины. Адриан в багажнике угнанной машины, из уголков глаз сочится кровь, холодный, брошенный, мертвый. Или он лежит на дне реки, и гибкие тела гложущих его тело угрей переплетаются с лентами колышущихся кишок. Или он валяется на пустыре за городом, прорастая крапивой, а в ребрах уютно устроилась семейка лис.

А может, он все-таки жив? Может, просто сбежал из города, опередив своих неведомых врагов? Может, скрывается, ждет удобного момента, чтобы передать мне весточку? Да нет, блин, ему, наверное, вообще не до меня, если так, – мы ведь не настолько подружились. Но все-таки, мне кажется, он бы сообщил. А кстати, что там нес этот слепой попрошайка?