– Это… просто замечательно, – киваю я. Тут мне в голову приходит внезапная мысль: – А какие именно продукты сейчас лучше всего продаются? Может, есть какой-то особый товар, который так круто повысил продажи?
– Ох, мы рассчитали вертикальную сегментацию рынка в нашем регионе, и у разных ульев разные торговые метки, но знаете что? Всюду одно и то же: крем «Аристократическая бледность»™ Гидромакс® разлетается как пирожки!
– Ага-а, – тяну я, изображая задумчивость, что в целом нетрудно:
– Конечно, стоит! Вот, пожалуйста, возьмите мою визитку. Я с радостью предоставлю вам набор бесплатных образцов и отвечу на все вопросы.
Ее визитка – это не просто кусочек картона: она представляет собой набор косметических пробников, сложный, как швейцарский нож. Мне удается спрятать ее в карман так, чтобы не запачкать кожу. Глаза у Китти вспыхивают, когда она заводит привычную рекламную пластинку, голос у нее становится тише: она говорит с искренней и заманчивой убедительностью, которая вступает в странное противоречие с ее естественной пухлой экстраверсией:
– Эритрокомплекс-V в серии «Аристократическая бледность»™ Гидромакс® прошел клинические испытания и гарантированно восстанавливает возрастные цитоплазматические изменения в коже и кутикулах. С первого же применения он берет под контроль разрушительное действие свободных радикалов и улучшает естественное производство антиоксидантов и ингибиторов цитохромных полиэфиров. И он придает коже кремовую мягкость! В отличие от обычных кремов наш продукт изготовлен на сто процентов из натурального сырья…
Я ретируюсь, пока на ней воспроизводится записанное сообщение: она даже не замечает, как я подкрадываюсь к пальме в горшке и делаю последний философский глоток водки-мартини. Мои сигнальные заклятья легонько щелкнули, когда Китти вошла в рабочий режим, но это же не значит, что она робот, верно? «Наш продукт изготовлен на сто процентов из натурального сырья», как и нижние десять процентов наших продавцов, которых Королева Улья на этот праздник маркетинга не позвала. Может, у Китти в голове просто была естественная пустота, которую она с радостью заполнила ходовым энтузиазмом заклятья коробейника, но почему-то я в этом сомневаюсь: такой идеальный вакуум не достается дешево.
Я потираю по полу левым каблуком. Если бы я включил его, встроенный резонатор Тиллингаста позволил бы мне увидеть демона-торговца, который прилепился к ее хребту, как раздутая пчела-землеройка, но тогда меня стошнит, а этого лучше не допускать. Да и первое правило демонологии гласит, что, если ты его видишь, он видит тебя. Но когда я смотрю на разодетых гедонистов и до жути аккуратных акул отдела продаж, по спине у меня пробегают мурашки: у меня в голове выстраивается общая картина, и она мне категорически не нравится – смокинг-то я надел, но для такого вечера мне не хватает одного аксессуара, а вот Рамона как всегда на высоте.
Пока я терзаюсь этими мрачными мыслями, замечаю, что практически допил свой коктейль. Напиток, конечно, не самый восхитительный – на вкус примерно как политура, разбавленная антифризом, – но дело свое делает. У меня возникает стойкое ощущение, что мне понадобится хорошенько нахрабриться, чтобы дотянуть до конца этого вечера. До меня постепенно доходит, что имела в виду эта жуткая адвокатша Слоат: это все то ли прикрытие, то ли подготовка к какому-то аукциону, верно? Может, Биллингтон намеревается продать то, что поднимет с Точки Два ДЖЕННИФЕР МОРГ. Это звучит разумно, и тогда понятно, почему одновременно вскинулись и Черная комната, и Прачечная, но я не могу отделаться от чувства, что это не всё: при чем тут вся эта история с Марком? Если, конечно, эти истории связаны. Может быть, Рамона знает что-то, чем захочет поделиться со мной?
Я качаю головой и оглядываюсь по сторонам. Среди блестящей публики у игровых столов Рамоны нет, но тут столько людей, что она вполне могла куда-то уйти.
«Эй, ты где?» – беззвучно спрашиваю я, но Рамона не отвечает, и я не чувствую, что она делает. Будто она отгородила свое сознание от меня огромным темным занавесом, чтобы я не совал свой нос туда, куда не следует. Да уж, такой навык и мне бы не помешал… Вдруг я мысленно хлопаю себя по лбу. То, чему научился один из нас, может легко выучить и другой. Нужно просто спросить, как она это делает, когда Рамона перестанет прятаться. По крайней мере, с ней все в порядке. Учитывая характер нашей связи, я бы наверняка почувствовал, если бы она попала в беду.
Я по касательной обхожу зал и возвращаюсь к бару в другой комнате, ставлю на стойку бокал и оборачиваюсь, чтобы поискать глазами любого из Биллингтонов среди восторженной толпы дам из отдела продаж: ладно, пусть Эллис опаздывает, но я не могу поверить, что его жена устроила бы такую ренессансную вечеринку для своих присных и не пришла бы лично погладить по голове избранных.
– Вам повторить? – бормочет бармен, и, прежде чем я набираюсь решимости сказать нет, он уже достал бокал и льет в него джин из половника. Я киваю ему и забираю коктейль, а потом иду обратно к игровым столам в дальнем зале.
Пить эту дрянь я, пожалуй, не стану, но в руках носить буду, чтобы больше никто не посмел мне ее доливать.
Игроки у столов курят, пьют и галдят на полную катушку. Я пытаюсь разглядеть, что происходит за стайкой длинноволосых «эстеток». Это стол для баккара, и, судя по беспорядку на нем, игра только что закончилась. Полдюжины приспешников Биллингтона садятся, а похожий на банкира толстяк развалился в кресле и присосался к бокалу с портвейном.
– Ага, а вы, как я понимаю, мистер Говард.
Я чуть не подпрыгиваю до потолка, прежде чем вспоминаю, что мне полагается быть галантным и утонченным, ну или хотя бы напившимся до бесчувствия.
– Не желаете сыграть?
Я оглядываюсь. С трудом различаю парня, который назвал мое имя. Ему не больше сорока, стрижен под ежик, крепкого телосложения и излучает такое фамильярное добродушие, что вызывает недоверие; он мне напоминает того сорта директоров, которые могут до обеда выкинуть на улицу шесть тысяч людей, а потом сходить вечером на благотворительный фандрайзер и не испытать при этом никаких сомнений в собственной добродетельности.
– Я не очень хорошо умею играть в такие игры, – бормочу я.
ebooksa