Дженнифер Морг

Грудь будто сдавливают железные скобы. Стук сердца в ушах. А потом чистый воздух весеннего луга, меня обнимают руки Рамоны, ее ноги обвились вокруг меня, ее губы прижались к моим, будто влюбленная русалка пытается поцелуем вдохнуть жизнь в утонувшего моряка или насытить его кровь кислородом одной своей близостью.

Ой. Мы в тоннеле. Непроглядная темень, стены по обе стороны, пять метров воды между моей головой и железной решеткой, и от безумия меня спасают только такие бредни. Отвлекают меня. Это неуместно. Совсем рядом ныряльщики с гарпунами, ищут нас. А у меня тут эрекция. Язык Рамоны щупальцем поглаживает мои губы. Она возбуждена: я чувствую зуд в глубине сознания.

«Это очень плохая идея, – слышу я ее мысли. – Мы подкармливаем друг друга».

Я тону. Я ее хочу. Я тону. Я… Обратная связь. Слишком далеко – и я начинаю задыхаться, слишком близко – и я замечаю ее тело, и на чем бы я ни сосредоточился, это чувство просачивается к ней.

«Надо это прекратить».

«Спасибо, Капитан Очевидность. – Беспокойная мысль. – А как скоро Другой это заметит?»

«Он еще не готов… кажется. – Она отстраняется, пока я думаю о том, что сейчас утону. – Как думаешь, сколько мы пробыли здесь?»

«Не знаю. – Опираюсь спиной о стену тоннеля, которого не должно существовать. – Полчаса? Дольше?»

«Черт».

Я чувствую, как вертятся шестеренки ее мыслей, чувствую привкус ржавого железа. Нас будто придавливает друг к другу; этот тоннель – прореха в защитном контуре, но снаружи – почти невообразимая сила, направленная на то, чтобы заглушить все оккультные проявления – такие, как наше запутывание. И она грозит раздавить нас между бетонными стенами.

«Уже можно уходить?»

«Когда ты не мог дышать… У тебя раньше бывали приступы клаустрофобии?»

Это то, что я думаю?

«Отличный момент для такого вопроса», – огрызаюсь я, вздрагивая, и сердце у меня заходится.

«Останемся здесь или всплывем на поверхность – опасность одинаковая, – объявляет она. – Давай наверх. Медленно».

По-прежнему обнявшись, мы мало-помалу поднимаемся по каменной трубе, ощупывая стены, чтобы не напороться на выступ или стык между бетонными плитами. Чем ближе мы к поверхности, тем слабее во мне ощущение неминуемой смерти. Очень скоро мы оказываемся под крышкой люка. Я нащупываю ржавую железную преграду, пытаясь сдержать вопль, который рвется изнутри.

«Можешь ее поднять?»

«Сама? Вот черт. – Я чувствую, как она напрягается. – Помоги мне!»

Я прижимаюсь спиной к стене, ногами упираюсь в противоположную и поднимаю руки. Рамона опирается на меня и тоже давит. Крышка немного подается. Я вкладываю в следующий толчок весь свой страх. Крышка скрежещет – и поднимается.

«Поворачивай!»